Свят вырулил за угол и моему взору предстали ряды маленьких магазинчиков, что удивило еще больше.

Здесь было все необходимое для комфортной жизни, но я и представить не могла, что кто-то добровольно захочет похоронить себя в таком месте. Тихая и размеренная жизнь хороша, такая была и у меня, но я всегда находилась в режиме ожидания. Считала, что все изменится после того, как выйду замуж, перейду под крыло Дитмара. Я бы смогла жить в городе, быть в центре главных событий, посещать местную галерею, устраивать светские вечеринки.

Это все так и осталось несбывшейся мечтой. Благодаря Лютову, решившему, что ему можно все. Брать чужое, доказывая свое право на это силой.

Во мне вновь закипала злость, а бросив взгляд на каменное лицо мужа, захотелось хорошенько ударить его чем-нибудь тяжелым.

Святослав воскрес, а вместе с ним и моя ненависть.

Но это было даже хорошо. Все встало на свои места, прояснилось. Я ненавижу своего мужа, а он мне угрожает, принуждает, ломает волю. Это была извращенная пародия на брак, но это стало чем-то правильным. Говорят, что люди, живущие в аду, не желают ничего менять лишь потому, что так привыкли. Неизвестность хуже адских мучений. Примерно так я могла оправдать то спокойствие, поселившееся в моей душе на пару с ненавистью.

Это было знакомо, даже привычно. Пусть так и будет.

Через время стройные ряды домиков начали редеть, а лес кусками врывался в картину городских улиц. Вскоре я заметила коттеджи, стоящие друг от друга на расстоянии, огороженные высокими воротами. Вот где проживает элита Остроглазых.

Свят подъехал к одному из домов, щелкнул кнопку на брелоке и, когда массивные ворота медленно приоткрылись, въехал внутрь.

Двухэтажный особняк, очень похожий на семейный дом Лютовых, но чуть меньше, должен был выглядеть уютным, комфортным. Но он казался забытым, мрачным призраком, покинутым и ненужным.

Свят заглушил мотор, перевел на меня тяжелый взгляд.

— Выходи.

Голос его звучал глухо, устало, а глаза таили в себе что-то неясное мне. Словно печаль, отвращение и страсть смешали в невыносимом, опасном коктейле.

Я не могла понять его, а это злило больше всего. Сложно контактировать с человеком, чьи мотивы от тебя скрыты.

Поэтому мне всегда нравились спокойствие и предсказуемость Дитмара.

Из машины я выбиралась медленно, нарочно растягивая время, чтобы Лютов мог как следует успокоиться.

Ступив на влажную землю, напряженно уставилась на мужа, прижимая к груди свою маленькую сумочку.

Очень надеюсь, что ему не придет в голову как следует порыться внутри, ведь мобильник Дитмара был запрятан в потайном кармашке.

Свят стремительно приблизился ко мне. Он чуть пошатывался, а учитывая, как резки были его движения, казался пьяным.

— Чего замерла? — грубо стиснул мое плечо, потянул в сторону дома. — Двигай задницей, сладкая, ближайшие месяцы этот дом — твоя тюрьма.

Я вздрогнула, что не укрылось от его внимания и вызвало кривую усмешку, скинула его руку и сама направилась к дому.

Изнутри особняк был еще хуже, чем снаружи. Толстый слой пыли покрывал каждый уголок, а мебель, покрытая чехлами, очень напоминала карикатурных приведений из дешевого фильма ужасов.

Муж вновь стиснул мою руку, потащил по темному коридору, я пыталась тщательнее осмотреться, запомнить дорогу. Но все смазывалось в расплывчатое пятно, а отсутствие света ничуть не упрощало задачу.

Лестница жалобно скрипнула под нашими ногами, когда Лютов направился на второй этаж.

Я почти не сопротивлялась, лишь едва поспевала семенить следом, опасаясь, что если остановлюсь, то Свят попросту вывихнет мне руку.

Завернув за угол узкого коридора, он пнул первую попавшуюся дверь, втиснул меня внутрь.

— Свят…

Перед моим носом хлопнула дверь, отсекая от мужа, лишая возможности спокойно поговорить.

Обхватив себя руками за плечи, я поежилась, окидывая внимательным взглядом окружавшую меня комнату.

Из окна, завешенного плотными шторами, сюда проникал робкий свет, образуя полумрак.

Пошарив по стене, я щелкнула выключателем и чуть зажмурилась от резанувшей глаза вспышки света.

Это была чья-то спальня, почти опустошенная, забытая.

Огромная кровать с бархатным балдахином могла вместить и пятерых людей, а массивный шкаф, разрисованный золотыми птичками и вензелями, заменял собой гардеробную комнату. Имелся здесь и будуарный столик из красного дерева, явно видавший времена и получше.