В дверном проеме, освещаемом тусклой лампой из кухни, стоял Свят.

Я поспешно зажала рот рукой, чтобы не закричать от нахлынувшего ужаса. Из груди вырвался лишь полузадушенный стон.

Неужели все сказки о том, что Зверь может явиться призраком своему убийце дабы отомстить, правда?

Чуть пошатываясь, Лютов сделал шаг вперед.

— Скучала, сладкая? — кривой оскал пересек его лицо, почти явив лик Зверя, который мелькал призрачной рябью.

Я вжалась сильнее в стену, мечтая слиться с ней, стать единым целым.

Свят неспешно приближался, с садистским удовольствием отмечая гримасу ужаса, застывшую на моем лице.

Замерев перед кроватью, он задумчиво оглянулся по сторонам.

— Неужели даже эта помойка лучше меня?

Меня трясло мелкой дрожью, кровь стыла в жилах, а тело словно онемело.

— Ну?

Горло свело судорогой, когда я попыталась выдавить из себя ответ. Свят продолжал сверлить меня убийственным взглядом, ожидая.

Словно в тумане я смогла заставить себя шевельнуться, отрицательно мотнуть головой.

— Ты даже не представляешь, — он мягко коснулся пальцами моей щеки, противореча своим же словам, — что я сделаю с тобой, маленькая сука.

Кожа, которой он коснулся огрубевшими пальцами, горела от жара.

Меня резко вырвало из сказочной выдумки, ударило понимание — он не призрак! Свят жив, неизвестно каким чудом, но жив.

Охватившее меня облегчения было самым лучшим, что я испытывала за свою жизнь. Жив! Я не убийца. Внутри даже ярким лучиком промелькнула радость от осознания этого, но очень быстро померкла. Следом пришел еще более тяжелый груз паники, стянувшей мое горло. Он жив, а мне уж точно конец.

— Нет, — едва слышно прошептала в ответ, чувствуя, как живот сводит судорогой. — Не надо.

Лютов тихо рассмеялся, будто поражаясь моей непосредственности.

— Я твоего мнения не спрашивал.

С замершим сердцем наблюдала за нависшей фигурой Свята, чувствуя себя кроликом перед удавом. Мне дурно становилось лишь от представления того, что он собирается устроить.

Я была рада, что он жив. Но настоящее счастье смогла бы достичь лишь в том случае, если бы он не пришел.

Он протянул ко мне руку, а я шарахнулась в сторону, зажмурила глаза и отчаянно взмолилась:

— Пожалуйста, не трогай меня!

— Хм, ты настолько веришь в мое благородство? Или думаешь, что я куплюсь на твои крокодильи слезы? Лис, брось. Ты дрянь, я тебе больше не верю.

Лишь после его слов я наконец заметила, что беззвучно плачу. Нервы ни к черту.

— Посмотри, — указала в сторону шкафа, — там… в сумке. Не бей меня, пожалуйста.

Свят удивленно приподнял бровь, намекая, что с головой у меня не все в порядке.

Но если он считал, что раз никогда не поднял на меня руку и подобные опасения звучат глупо, то ошибался. Принуждения и угроз тоже достаточно, чтобы считать его способным на такое.

Лютов решил все-таки уделить время моей просьбе, подошел к указанному шкафу, дверь раскрыл с противным скрипом, бьющим по моим раскаленным нервам.

— Интересно, что я должен найти в оправдание твоего предательства? — размышлял он вслух, копаясь в сумочке.

— В заднем кармане, — ответила я онемевающими губами.

Он извлек полоску теста, покрутил в руках, нахмурившись.

— Что это за хрень?

— Тест на беременность. Положительный.

Мне не хотелось ставить его в известность, ведь есть шанс на то, что Свят просто откажется от меня. Но и подвергать опасности жизнь своего ребенка, который может пострадать из-за наказания, предназначенного мне, неправильно.

Лютов помрачнел, лицо его застыло непроницаемой маской, а глаза источали леденящий мрак.

Рывком оказавшись около кровати, он вцепился мне в плечо и потянул, вырвав из моей груди всхлип.

Мелькнула страшная мысль о том, что Свят решил избавиться от двух проблем разом.

Но я тут же отмела ее. Это не может быть правдой, в нашем обществе детей ждут, любят, пылинки сдувают. Это обусловлено инстинктом Зверя, забота о своем потомстве и тяга распространить древнюю кровь, не позволить вымирание.

Лютов грубо потянул меня к выходу, процедил сквозь зубы:

— Шевели ногами, я не собираюсь оставаться в этой дыре ни минуты.

На кухне нас встретило кровавое зрелище, являющееся останками собутыльников Ирины. Сама же хозяйка безвольно лежала около стола, но судя по отсутствию ран, просто пребывала в обмороке.

Я поспешно зажмурилась, подавляя судорожный спазм, сжавший горло. Не хватало сейчас еще приступа рвоты!

За хлипкими воротами нас ожидал «гелендваген» Лютова, совершенно не вписываясь в картину местности. Казалось, что автомобиль криво прифотошопили на фоне трущоб.