— Пожалуйста, Амели, не бросай меня. Я должна была так поступить. Какая польза от моего дара, если я не могу предотвратить смерть людей?

Её голос звучал так тоненько и обречённо, что Амели устыдилась своих сомнений. Она подошла ближе. До настоящего дня Селин очень редко о чём-то открыто просила её.

— Ты со мной или нет? — спросила Селин. — Ты поможешь мне?

— Да, — ответила Амели. — Конечно, я помогу.

Инна прислонилась к куче деревянных ящиков. Она не проронила ни слова с тех пор, как они вошли в хижину.

— Мне нужно облегчиться, — сказала она. — И я не стану делать это здесь.

— Тогда потерпи, — сказала Амели.

— Я не могу.

Какой невыносимой занозой была эта женщина. Амели с трудом могла представить, что проведёт несколько дней в её компании. Как Антон мирился с тем, что она расправляла его постель, готовила одежду для сна, приносила еду и питьё в его комнату и постоянно вертелась поблизости? Одна только мысль об этом заставила её передёрнуться.

— Мы можем ненадолго вывести её наружу, — предложила Селин. — Она права, говоря, что… не сделает это здесь. Через некоторое время запах станет невыносим.

Амели встала.

— Ладно-ладно, но ты останешься здесь, Селин. Чем меньше людей пойдёт, тем лучше.

Она потянулась к Инне.

— Если закричишь или попытаешься сбежать, я клянусь, что ты пожалеешь.

Выведя Инну на улицу, она заперла дверь и огляделась вокруг. Невдалеке она приметила осиновую рощу.

— Пошли, — прошептала она. — Туда.

Яромир осторожно приблизился к кузнице, Павел шёл следом за ним.

— Мы должны всё тут осмотреть, прежде чем начнём стучать в двери, — тихо сказал он.

Павел кивнул. С тех пор, как они покинули аптечную лавку, он был необычайно тих. Яромир подумал, что он слишком тяжело воспринял то, что Селин его использовала.

— В эту сторону, — сказал Яромир, двигаясь на запад.

Он хотел знать, какие здания и возможные укрытия располагаются вокруг кузницы. Он всё ещё надеялся, что они справятся с ситуацией быстро и тихо.

— Мы допросим семью, если потребуется, — прошептал он, — но сначала я бы предпочёл…

Он замер, когда движение впереди привлекло его внимание. Амели вышла из разваливающейся хижины. Она вела Инну к лесной полосе. Лунный свет выхватывал из темноты обеих женщин, отражаясь в чёрных волосах Амели.

Он отпрянул назад, делая знак Павлу и ныряя за угол кузницы.

— Селин, вероятно, всё ещё внутри лачуги, — сказал он. — Ты пойдёшь к ней, а я займусь Амели и Инной.

Павел кивнул.

Селин обхватила себя руками, жалея, что не позаботилась о тёплой одежде. Какие-нибудь накидки или плащи. Но леди Карина отправила для их гардероба только комнатную одежду. И даже Амели вряд ли сумела бы так быстро раздобыть верхнюю одежду.

Помимо того, не было и денег. Всё их богатство составлял карточный выигрыш Амели.

А как им пробраться через стражников? Возможно, какая-нибудь маскировка… Она не сомневалась, что к утру Яромир отдаст часовым приказ задерживать любого, кто подходит под описание её и Амели. Как назло, ничего не приходило в голову.

Она крепче обхватила себя, раскачиваясь взад-вперёд.

В этот момент дверь распахнулась и с грохотом ударилась об стену.

В дверном проёме стоял Павел.

Селин вскочила на ноги. Сначала она даже не испугалась… ровно до тех пор, пока ясно не увидела его лицо. Весь подсознательный ужас, что накопился в ней за годы жизни в Шетане, сейчас проснулся и охватил всё существо. Развернувшись, она с дикой скоростью бросилась к задней двери.

Стоило ей дотянуться до щеколды и потянуть её, как две руки метнулись с обеих сторон вокруг её головы, захлопнули дверь и удерживали её закрытой.

— Нет! — вскричала она, не раздумывая. Развернувшись, Селин толкнула его в грудь. Он даже не шевельнулся. Тяжело дыша, Павел прижимал её своим телом к двери. Селин могла чувствовать кольчугу под его табардом. На уровне её глаз оказалась его шея. Девушка обнаружила, что смотрит, как двигается ямка на его шее при каждом шумном вдохе и выдохе.