Он был зол, очень зол, и она боялась его.

Селин медленно попыталась перевести взгляд наверх, только чтобы увидеть выражение его лица. И она увидела опасность. Селин проклинала себя за иллюзии, будто он не был похож на людей Дамека.

— Ты играла со мной, — с негодованием прошептал он. — Выставила меня дураком перед лейтенантом.

Это была правда.

Пока что он не причинил ей вреда, только говорил.

— Я сожалею, — ответила она, снова уставившись на ярёмную ямку в основании его шеи.

— У меня не было выбора. Я должна была спасти Инну… мне нужно узнать, возможно ли изменить пророчество. Я всё ещё думаю, что лейтенант ошибается. Инна погибнет, если останется здесь.

Она заговорила быстрее:

— Я знаю, что плохо обошлась с тобой, но разве спасение её жизни не стоит того?

Он не шевелился и не отвечал. Селин всё ещё оставалась в ловушке у двери.

— А что будет с князем Антоном? — продолжала она. — Если мы не спасём этих девушек, его репутация пострадает. Тогда он упустит возможность возглавить дом Пэлен.

Его ответ прозвучал угрожающе тихо:

— Может быть, это будет только к лучшему.

Яромир был удивлён, когда Павел пинком распахнул дверь лачуги. Он не ожидал этого.

Но через мгновение Амели выбежала из-за осин и увидела его. Она остановилась у поленницы. Взгляд девушки метался между ним и дверью хижины.

— Не двигаться, — приказал он.

Следом из осинника появилась Инна. Её распустившиеся волосы облепили лицо, она часто дышала.

— Лейтенант, вы здесь. Пожалуйста, прошу вас, отведите меня к моему господину! Я сегодня не подготовила для него свежее бельё.

Она говорила как сумасшедшая, но сейчас Яромир смотрел на Амели, чья правая рука проворно метнулась к короткому мечу у бедра. Она не вытащила его. Только схватилась за рукоять.

Если бы это был кто-то другой, пусть и женщина, он бы уже обнажил свой клинок. Но что-то мешало ему сделать это.

— Всё кончено, — сказал он. — Селин у Павла, и все мы возвращаемся назад в замок.

— К моему господину! — Вскричала Инна, — не в ту комнату. К моему господину!

Он проигнорировал её, не сводя глаз с руки Амели. Он не хотел навредить ей:

— Я подхожу к тебе. Не вынимай меч. Мы просто вернёмся в замок.

Амели медленно отвела руку от рукояти меча. Немного успокоившись, лейтенант направился к ней. Она ничего не говорила, но выглядела притихшей. Возможно, здравый смысл возобладал, и безрассудная женщина, наконец, поняла безвыходность ситуации.

Яромир не заметил её следующего движения: Амели превратилась в размытое пятно. Она схватила небольшое полено из охапки дров и ткнула одним его концом мужчине в живот. Когда он сложился пополам, она это же полено обрушила на челюсть противника. Боль взорвалась в голове, Яромир еле остался стоять на ногах.

Девушка собиралась нанести другой тяжёлый удар, когда он взревел и перехватил её руку. Полено повалилось на землю. Другой рукой он крепко обхватил её за талию, и оторвал от земли. Дикая бестия всё-таки успела разок пнуть его по ноге. Но теперь её руки оказались сжаты словно стальным обручем, спина прижималась к груди Яромира. У него сильно болел живот, а боль в челюсти и вовсе ослепляла. Начальник охраны довольно крепко удерживал Амели, чтобы и ей стало больно. Теперь это его не беспокоило.

— Прекращай! — удалось ему сказать.

Она боролась ещё несколько мгновений, а потом замерла. В силе они не равны, и оба знали это.

— Опусти меня, — сказала она наконец.

Он этого не сделал.

— Инна, — приказал он, — оставайся там!

Неся в руках Амели, он подошёл ко входу в лачугу и зашёл внутрь.

Павел задерживал Селин у задней двери. Что-то в его позе не понравилось Яромиру… или же дело было в выражении лица провидицы. Она явно была напугана.