— Всё готово, славно потрудились, мне пора домой, — скороговоркой отчиталась она, стянув рабочие тканевые перчатки. — Спокойной ночи, Бен, — прозвучала так, словно обречена на мучительную смерть. Бегло взглянула в его лицо увлажнившимися глазами, схватила рюкзак и быстро зашагала прочь.

— Рей! — в ужасе крикнул ей вдогонку, но она не откликнулась, лишь ускорила шаг.

К вечеру следующего дня он примчался к её дому, мучимый вчерашней холодностью. Бен желал узнать здесь и сейчас, сию секунду, что она не злится на него. Он стучал в её дверь. Сначала полный видимого хладнокровия. Затем настойчиво. Под конец он барабанил кулаками по двери и звал её, вопрошая, в чём он виноват. Едва кончился дождь, и выглянуло приветливое солнце, обжегшее стволы и листву, что источали пряно-сладкий запах, обычно вселявший в Бена ощущение спокойствия. Но в эту минуту умиротворяющий аромат разжигал в нём тревогу: как в природе может быть такая торжественная благодать, когда всё настолько плохо?

— Ну, хорош тут скулить уже, ну, нет девки дома! — рыкнула с соседнего крыльца дама средних лет с расписной термокружкой в руке.

Бен резко умолк, обернулся и вытянулся весь, как на плацу, только что бластерной винтовки для упакованного комплекта не хватало. От неловкости свело палец на ноге, и Бен, пошатнувшись, плюхнулся на стоящую у крыльца маленькую кривую скамью. Снял сапог, вытянул пальцы и принялся растирать их.

— Помочь чем-то? Ушибся? — сердобольно осведомилась дама с кружкой.

— Нет, нет! Всё в порядке, — его лицо озарила глуповатая полуулыбка непонимания, какую эмоцию выдать. — А когда Рей вернётся, не знаете?

— Днём вместе Митчем ушла. Одеты были так, словно в поход собрались, рюкзаками да оружием нагружены. Наверное, отправилась помогать ему с заказами. Так что думаю, сегодня её точно можно не ждать. И в ближайший месяц тоже.

Бледный луч блеснул через мокрый душистый сад соседки и воткнулся, словно нож, в розовый куст у фундамента.

Бен поник и весь съёжился.

— Передать ей что-нибудь, когда вернётся?

— Нет, благодарю. Я сам…

Спрятал лицо в ладонях, потёр стянутую кожу и внезапно замер пальцами на щеке: «Совершенно точно здесь был шрам… — осознал он вдруг. — Я знаю, что был. Не помню, как получил его, но целый год он рассекал моё лицо. Может, он исчез, когда я вернулся к жизни? Что ж, ещё одна загадка в компанию к прочим. Но даже это не столь важно, как то, что я не увижу Рей теперь очень долго».

Взглянул в вышину на пронзительно чистое синее небо, на фоне которого лишь задумчиво покачивались кроны деревьев. Насекомые завели мелодичный и бодрый стрекот, подобный похоронному маршу.

***

Он оставил её в одиночестве, с неумолкающим рассудком и испепеляющим любопытством. Рей занимала себя осмотром внешних дефектов, но ей было необходимо оказаться рядом с Беном и знать, о чём он говорил с Арди. Достаточно ли нежно для её беспокойства? Извела себя ожиданием, придумала фальшивый вопрос и уверенно поднялась на борт. Услышала приглушённые голоса в одном из отсеков-спален, тихо подкралась и замерла у стены.

— Только не говори, что Митч нажирался до последнего!

— Митч с Кори уехали сразу после тебя. Мы… мы с Рей немного досидели и разошлись.

«В самом деле? Вот так сразу и разошлись? И ничего из твоих штанов, конечно же, не рвалось наружу, когда мы под утро летели к моему дому?» — сарказм и негодование взорвались внутри Рей, она яростно закусила губу. Ей было стыдно и неуютно вмешиваться в личный разговор, но в ней разыгралась стихия из самых разных чувств, подобно песчаной бури на Джакку. Эта буря обещала похоронить в песках весь вчерашний день и всю ночь.

— Да, я рядом. Я буду рядом с тобой…

Горячая слеза навернулась крупной каплей и смущённо скользнула по её лицу: быстро, неуклюже, дескать, меня и не было вовсе.

— Вот тебя только за это, пожалуй, можно полюбить!

Рей зажала рукой рот, удерживая отчаянный всхлип, рвущийся из глотки. Ей стало мерзко, липко, словно на ней образовался тошнотворно пахнущий налёт из подлой лжи. «Прекрасно устроился! Что тут скажешь. И меня за задницу похватать милое дело, и её можно продолжать любить без всякого зазрения совести. Гадость! Гадость!» — интенсивно принялась оттирать ладошками невидимую грязь. Не в силах больше слушать, она бегом спустилась вниз. Стояла спиной к кораблю словно целую вечность, удерживая внутри рыдания.

— Ну, как, готова закончить?

«Я готова прямо сейчас закончить этот проклятый фарс!»

— Да. Я помню, что осталось сделать, можешь не ходить за мной.

Продолжала выполнять работу механически, как могла, держалась подальше от него. «Плевать я хотела на тебя, Бен Соло! Каков чудесный, хороший мальчик: лишь бы жопа с двух стульев не сползла. И не заботят меня ни твой голос, ни тело, ни прикосновения… — наклонилась над ящиком с инструментами, и плечо Бена моментально оказалось прижато к её плечу. — О Сила! Отойди, отойди от меня!» — с мучительной сладостью выворачивало её рассудок наизнанку, и Рей сиганула в сторону, как потерпевшая бедствие. Она злилась на него, но не могла не смотреть. Ощутила кромсающее бессилие: «Ты никогда не будешь моим. Больше никогда». Покончив с ремонтом как можно скорее, она схватила свои вещи и совершила стремительный побег. Без оглядки, без жалости.