Рей бросила взгляд на приближающихся, и её желудок скрутило узлом, в ладонях похолодело. Ноги несли её вперёд по инерции, реальность своих действий она уже не осознавала. «Я сплю? Или напрочь рассудка лишилась? Не может быть!.. Это не может быть он», — стреляли молниями мысли в её голове.

Он очутился в нескольких шагах от неё — живой, хохочущий, раскованный, родной и вместе с тем чужой — всё вокруг погасло и исчезло, не осталось никого и ничего в целом свете, лишь его лицо. Рей ощутила дурноту и шершавый страх, прожигающую вспышку счастья, которая перерождалась в трепет, а затем снова в пьянящий восторг. Она бы сейчас не смогла даже открыть рот и произнести хоть слово. Уставилась на него в изумлении. В голове пронеслась картинка недавнего вечера: полумрак гостиной, знакомый силуэт в дверях, собственное бессилие и тихая мольба в никуда.

Он всегда был рядом с ней.

— Привет, я Арди, — пожала ей руку красивая брюнетка с каре, — Митч о тебе без умолку трещал. А ещё я вспомнила, что папа у тебя, оказывается, заказывал починку моего голопроектора! Ты меня так выручила тогда.

— Ага, — бесцветно отозвалась Рей.

— Ты чего, жука проглотила в полёте? — набросился с шутками Митч.

Рей едва различала, о чём они вообще говорили, смятение копошилось червями во внутренностях.

— Здравствуй, я Бен, — протянул большую приветливую руку.

Рей молчала и посмотрела на протянутую руку. «Почему ты так со мной говоришь? Чужой и далёкий. Словно не существовало тех лет, наших ссор, откровений, сомнений, бесконечных столкновений. Будто не прилетал на край Галактики, чтобы спасти мою душу, не прижимал к себе, не отдавался моему поцелую. Неужели совсем не помнишь меня? Умоляю, вспомни! Это ведь я. Я!» — готово было сорваться с её языка. Подняла голову и увидела его смеющиеся глаза, в глубине которых радость высекала искры, знакомые большие губы, сложенные в добрую улыбку. Рей отчаянно захотелось броситься ему на шею, целовать его весёлое лицо, гладить плечи, сжать в объятии, присвоить, увести, не отдавать… Сглотнула, прикрыла веки, глубже вдохнула, вновь открыла глаза и приказала себе успокоиться.

Бен сделал лёгкое приглашающее движение пальцами. Рей пронзило огнём воспоминаний.

«Присоединяйся ко мне. Пожалуйста».

«Ты знаешь, что нужно делать. Ты знаешь».

Медленно протянула руку навстречу, жадно ловила в лёгкие момент, неминуемо приближалась к долгожданному прикосновению, к окончанию тоски и одиночества. Почти достигла его пальцев, осталось лишь коснуться — одёрнула руку и усердно потёрла ладонь, словно ужаленная.

Бен смутился и пришёл в растерянность.

— Я чем-то обидел тебя?

Митч зашёл за спину Рей и шутливо пихнул её в сторону Бена с такой силой, что их лица очутились в сантиметре друг против друга, и глаза обоих испуганно округлились от неудобной близости.

— Она у нас диковата малость, к этому надо привыкать!

— Всё в порядке, ничем не обидел! — буркнула в губы Бена Рей, лишь бы Митч прекратил свои шутки. Отшатнулась в сторону, нервно оправила волосы.

«Ты в самом деле меня не узнаёшь? В самом деле?» — она всё ждала, что ещё мгновение — и его беспокойство, пустое дружелюбие и блёклая заинтересованность сменятся внутренним ликованием, когда он вспомнит её.

Арди подошла сзади к Бену, припала подбородком к его плечу и взяла за руку, переплетясь пальцами: утешение и сочувствие, она пыталась сгладить его смущение перед странной девчонкой. Рей прочла это без труда в её изящных, нежных прикосновениях к Бену. К её Бену! И лишь сейчас осознала, что её счастье было украдено, заперто в чужом капкане из ласки и внимания. «Она ни черта не знает о нём! — с раздражением прокручивала в голове Рей. — Если бы узнала — сбежала бы, истошно визжа от ужаса. Она знает лишь эту его новую «лучшую» версию. Она не знает его всего, не знает так, как я!»

Арди собственнически пошарила по карманам брюк Бена.

— Ты их что, в трусы спрятал? — бесцеремонно хохотнула она.

— Прекрати уже дымить этим дерьмом целыми днями, — спокойно отозвался Бен, страстно перехватив и сжав её запястья.

— Так ты специально не взял мои сигареты? Вот же мерзавец! — Арди капризно толкнула лбом его в спину.

— Я их переложил в твою сумку перед уходом.

— Ну, пусти уже, — выскользнула из его хватки и суетливо стала осматривать содержимое своей сумки. Найдя заветную сигарету, тотчас зажала её меж ярко-красных губ и с облегчением задымила.

Бен посмотрел в сторону Рей, и его охватил необъяснимый стыд. Иррационально и непостижимо — отчего именно это гадкое чувство? Опустил взгляд к её рукам: она всё потирала пальцы, будто обожглась. «Ей мерзко в моём присутствии. Не знаю почему, но так и есть. Будто чувствует, что я из себя представляю на самом деле — поломанный, жестокий, запутавшийся, отвратительный самому себе. Мне так хотелось утешить её, но, видимо, я способен лишь напугать и смутить её. Поди, испытывает тошноту от самого моего вида. Пожалуй, даже не будет сюрпризом, если узнаю, что виновен в её печалях. Если узнаю, что по моей вине она лишилась того, о ком страдает: на войне я не думал о тех, кого должен был уничтожить, не жалел их. Быть может, я не пожалел и того, кто был ей дорог».