– Маркел, ты только не забывай дышать, – хихикнула Стейси, хлопнув его ладонью по груди.

– Смешно, – буркнул он и помог ей усесться в кресло, а сам упал на диван рядом.

Ника и Мари сели напротив.

– Держи. – Мари протянула ей бутылку с водой.

Алекс поймал ее взгляд и неуверенно кивнул, но Ника отвела взгляд и отпила из бутылки.

– Как поживает Джейсон? – спросила Мари.

– Джейсон? – отстраненно переспросила Ника.

– Ага. Ты же к нему ездила?

– Нет. Он купается в любви со своей девушкой, и я решила не мешать их идиллии. – Ника старательно давила из себя улыбку.

«Врет», – подумал Алекс.

– Я была у знакомых в Глазго.

– А-а-а.

– А как твои каникулы?

Она заметно нервничала и все время ерзала на месте, перекладывая бутылку с одной руки в другую. Что-то с ней было не так. Алекс пристально вглядывался в ее лицо, но никак не мог понять что. Что-то с глазами. Определенно.

Мари без особого энтузиазма принялась рассказывать об ужинах с родственниками, когда ее семья обсуждала будущее двойняшек. Ника слушала вполуха, удивляясь способности Маркел делать вид, что ничего не случилось. Она извинилась за то, что сказала тогда в библиотеке, и Ника простила ее. На самом деле или потому, что так было проще, – не разобралась еще. Потом решит. В животе стоял ком, ей было неуютно. Хотелось спросить Мари о том, что она видела на каникулах. Рассказать, что приезжала к матери и как последняя трусиха пряталась за деревом, выжидая, когда Рита выйдет, а вместо этого видела саму Мари. Как та поднималась по ступеням и жала кнопку вызова. Как открылась дверь. Зачем ты приходила к Рите, Мари? Что ты хотела от нее? Краем глаза она увидела, как Алекс закинул Стейси на плечо.

– Ей пора спать, – с ухмылкой бросил он сестре. Мари показала «класс», и Алекс скрылся на лестнице.

Ника сделала глубокий вдох. Доминик вынырнул из толпы танцующих и, схватив Мари за руку, увлек за собой. Он бы и Нику вытащил, но она выторговала себе полчаса на передышку после дороги. Сидела на диване, поджав под себя ноги, и сверлила взглядом спину Мари. Что же ты хотела узнать у Риты про меня? У Алекса было целое досье. При желании Мари не составило бы труда получить информацию. Рита не рассказала бы ничего нового.

Ерунда. Стоило дождаться завтра или вернуться в школу и спросить. А потом в общении с Мари быть осторожной. Ника вспомнила, что подумала о ней, сидя на таком же диване в квартире Алекса несколько месяцев назад. «Она как олицетворение Джей Фо – такая же преданная». Но преданная не ей. И доверять Мари нужно очень осторожно.

Убедившись, что никто не обращает на нее внимания, Ника переместилась на лестницу и, прислонившись к стене, закрыла глаза. Голова раскалывалась от духоты и громкой музыки, и девушка пожалела, что решилась приехать. На ощупь вытащила из кармана пузырек с обезболивающим, который купила в тот последний день у дома Риты, и проглотила пару таблеток. Ника прислонилась к стене, готовая провалиться в сон.

– Наверху есть три спальни, можешь занять любую, – донесся издалека знакомый голос. – Только к Стейси не ложись, она после пива храпит.

– Кто бы ты ни был – иди к черту! Я почти уснула, – пробубнила Ника.

– Пойдем, покажу свободную комнату.

Чья-то ладонь коснулась ее волос. Ника вздрогнула и через плечо посмотрела на Маркела: его взгляд был сосредоточенным, но таким уставшим. Она подчинилась.

Алекс проводил ее в просторную комнату в конце коридора, и Ника с трудом поборола желание упасть на мягкую кровать и проспать несколько суток. Каникулы выдались ужасными. Из-за неудавшейся встречи с матерью, из-за гнетущих мыслей о семейке Маркелов, собственной одержимости и едва контролируемого желания снова наглотаться таблеток и провалиться в забытье. Минувшие дни Ника словно искала якорь – что-то или кого-то, кто схватит ее, удержит на поверхности, в сознании, приоткроет тайну будущего и заверит, что все наладится, решится, что те неуверенные шаги к нормальности были сделаны не зря и что ей нужно пытаться дальше, нужно идти, потому что выход – он совсем рядом. Вчера Ника даже позвонила Джейсону, хоть и обещала сама себе разорвать с ним все контакты, но все закончилось ссорой. Обвинениями в том, что она изменилась, продавшись новой жизни в элитном классе, мольбами вернуться, чтобы все было как прежде. И ей бы сдаться, ведь так проще, так спокойнее, но как бы тяжело ни было, уходя от Джейсона, Ника наконец убедилась в двух вещах: с ним они больше не встретятся, а прежняя жизнь ей теперь не нужна.

Игнорируя манящую мягкость кровати, Ника прошла на лоджию.

– В этой комнате всегда спит Мари, остальные вырубаются внизу, – сообщил Алекс.

Тревожный ком в животе разрастался, давил изнутри. Ника спешно распахнула окно и, глубоко вдохнув, уставилась в темноту беззвездного неба.

– Мне уйти? – тихо спросил Алекс где-то за спиной.

Надо было что-то решить. Столько вопросов без ответов – достаточно, чтобы маяться над ними до конца жизни, а недомолвки в отношениях – то немногое, что можно сгладить здесь и сейчас. Но отчего-то Ника не решалась заговорить первой и лишь коротко пожала плечами. Мартовский ветер был холодным, но его настырные обжигающие порывы приятно остужали кожу. Снизу доносились приглушенные голоса веселящихся одноклассников.

Алекс вдруг опустил ладони ей на плечи и зашептал, задевая губами волосы:

– Прости меня.

– За что?

– За то, что я идиот.

– Это не я, это твой бог простит.

Алекс сжал ее плечи, и Ника стиснула зубы. Оба идиоты. Обнажили души друг перед другом и теперь страдают, не знают, что с этим делать.

– Прости за чушь, которую нес тогда. Я так не думаю. Просто… просто испугался.

– Что я использую тебя?

Сердце колотилось в груди, в горле, в висках, и Ника задержала дыхание. Неужели он и вправду так решил?

– Нет… нет. Испугался, что… – Алекс глубоко вздохнул и прислонился лбом к ее затылку, – что ты исчезнешь из моей жизни. Что я тебе не нужен так… Так, как ты нужна мне.

Ника резко развернулась к нему и ударила ладонью по плечу. Зажмурилась, распахнула глаза и снова ударила. Перехватив ее руки, Алекс растерянно заморгал. Ника заметила яростные вспышки в его глазах, но сама была в такой ярости, что даже не боялась. Хотела вырваться, но Алекс крепко вцепился в ее запястья и прижал к своей груди. Его безумный взгляд блуждал по ее лицу – вправо-влево, – брови хмурились, недоверчиво сходились к переносице, а потом его лицо преобразила улыбка озарения, и он воскликнул: