– Нет. Не курю. – отрицательно качнула головой. Конечно, я пробовала раньше, но эта привычка так и не прижилась.

– А я иногда курю. Но тайком. Муж ругается. – зябко повела она плечами. Вечерами ещё было довольно прохладно.

– Он всё-таки не приехал. – я не смогла сдержать упрёка.

Вышла на балкон к свекрови и прикрыла дверь, чтобы в комнату не тянуло дым.

– Сложный у него характер. Привык командовать. Его приказ – закон для подчинённых. – задумчиво глядя в тёмное небо свекровь затянулась и выпустила струйку сизого дыма вверх. – Никак не может смириться, что сын не пошёл по стопам. Он Паше уже и карьеру в армии обеспечил. И даже невесту ему присмотрел. Всё распланировал.

Свекровь злорадно ухмыльнулась.

– Дочка у его начальника подрастает. Как раз к Пашиному выпуску ей восемнадцать исполнится. Юля, – свекровь развернулась ко мне и совершенно серьёзно, без тени улыбки произнесла то, что я никак не ожидала услышать, – Паша любит тебя. Я мать, я это вижу и чувствую. И очень хочу, чтобы он был счастлив. Люби его, девочка. Сделай счастливым.

Я сглотнула образовавшийся в горле ком. Не знала, что ей ответить. Как мать взрослого сына, я её понимала. Только справедливости ради нужно сказать, что это не я, а он разрушил наше счастье.

– А вы цените его самого. Не хочет быть военным, нет смысла заставлять. Уважайте его выбор. И профессии, и жены.

Новость о подобранной отцом невесте неприятно и больно кольнула в сердце. Сколько всего я не знала прежде. И Пашка никогда не рассказывал мне об этом.

– Пашка – бунтарь. И упрямый в отца. Ты не обижайся на свёкра, Юля. Пройдёт время и он оттает.

Уверенности в её голосе я не почувствовала, скорее свекровь пыталась убедить в этом себя, а не меня. Но я тоже очень сомневалась в том, что оттает.

– Мне за Пашу обидно. Он ждал вас с отцом до последнего, надеялся. Я же видела. Нельзя так со своим сыном. – я удручённо покачала головой. – Жизнь такая короткая, непредсказуемая. Нужно любить близких. Ценить каждый день рядом. Никто не знает, как завтра всё обернётся.

Свекровь вздохнула, затушила в старом цветочном горшке выкуренную до половины сигарету, выбросила её через перила балкона вниз. Я проводила глазами полёт окурка в темноту и вздрогнула от неожиданности, когда свекровь, вдруг, сначала обняла меня, потом резко отстранилась, и не опуская, погладила, прохладными ладонями, по предплечьям.

– Ты береги его, дочка. Он у нас единственный, самое дорогое, что есть. Мальчик наш. – и уже с нескрываемой родительской гордостью в голосе добавила. – Умный, сильный, настоящий красавец.

– Да. Конечно. – бормотала я, стараясь, чтобы звучало уверенно.

– Может быть, внук станет военным и пойдёт по стопам деда, продолжит династию. – шутливо подмигнула мне свекровь, а я непроизвольно отпрянула.

Не за что! Сердце испуганной птахой забилось в груди. Когда мой сын выбрал самую благородную и мирную профессию врача, я и предположить не могла, чем это всё закончится. О военной карьере и речи быть не может!

И только поздней ночью, когда дом затих, свекровь уснула в соседней комнате, а Пашка, с вечера выгнанный на другой край кровати, потихоньку, незаметно перебрался на мою половину и теперь крепко прижимал меня к своей широкой груди, я смогла вытолкнуть из себя колючий ком оставшийся после разговора с Пашкиной матерью.

– Ты ничего мне не рассказывал про невесту, которую тебе сватал отец – обличающие ткнула я пальцем Пашку в каменный живот.

– Какую невесту?

– Дочку его начальника, которая сейчас где-то подрастает.

– А-а-а, про генеральскую дочурку. – я почувствовала как Пашка беззвучно засмеялся. – Я с ней даже не познакомился.

– А Лорка? – я продолжала мазохистки растравливать себя.

– Что Лорка?

– Ты спал с ней после того как я ушла? И до того как узнала, вы долго встречались?

Замерла, сжалась, чувствуя, как напряглись, застыли стальные мышцы под моей щекой.

– Юль… – тяжело вздохнул Пашка.

– Не надо. Это совсем ненужная, лишняя сейчас информация. – Пашка потянулся, чтобы поцеловать, но я упрямо отвернулась. Его тяжёлый вздох, горячей волной пробежал по моей шее и ключицам.

– Зачем ты мучаешь себя, Юль? Понимаю, что ты не можешь простить. Я сам годами жил с этой виной. Знал, что поступил глупо, подло. Из-за этого потерял самое дорогое, что у меня было. – твёрдые пальцы, впивались в кожу, обжигая огнём. Кажется, Паша уже злился. – Нам нужно перешагнуть через это, Юля. Оставить в прошлом. Сейчас этого не будет. Я сделал выводы.

Паша старался сохранять спокойствие, но в последних словах уже сквозил холод.

Он ещё и раздражается на мои вопросы!

– Скажи ещё, что я единственная твоя любовь. – раззадоривала я в себе злость на него.