Шрифт:
– Хочешь, чтобы я и тебя называл Лао Ху?
– Тьфу, нет, – поморщился Ху Вэй, – плохая идея. К тому же ты так зовёшь моего отца.
– Лао Ху номер два? – ядовито предложил Ху Фэйцинь.
– Всё, забудь, что я это говорил, – отмахнулся Ху Вэй.
– Лао Вэй?
– Забудь, я тебе сказал! Разве мы не про лисью метку говорили?
Ху Фэйцинь спохватился:
– Хочешь сказать, что небожители твою метку не видят? Поэтому и я не вижу? Потому что по происхождению небожитель?
– Ушей своих не видишь тоже потому, что небожитель? – деловито осведомился Ху Вэй.
– А? В смысле… я не вижу её только потому, что она на мне? – растерялся Ху Фэйцинь.
– Ну да. Небожители, если бы знали, куда смотреть и что искать, и приложили духовную силу, тоже увидели бы. Сразу её видеть способны только демоны. И небесные хорьки.
– Но ведь небесные звери демонами не являются? – благополучно пропустил «небесных хорьков» мимо ушей Ху Фэйцинь.
– Видимо, что-то от демонов в них всё-таки есть, – возразил Ху Вэй. – Иначе бы не чувствовали себя в мире демонов так вольготно.
– О-о… – протянул Ху Фэйцинь с осознанием.
Когда они низверглись в мир демонов, Лао Луну ничего не сделалось. Он шёл легко, даже вызвался понести Ху Фэйциня и ничем не показывал, что нахождение в мире демонов причиняет ему хоть какие-то неудобства.
– И как лисья метка выглядит со стороны? – спросил Ху Фэйцинь.
– Ну… – замялся Ху Вэй.
Выглядело это его собственной проекцией, сотканной из демонической ауры, которая нависла над Ху Фэйцинем и из-за спины закрывала ему нижнюю половину лица когтистыми, похожими на лисьи, лапами. Скажи он об этом, вряд ли Ху Фэйциню понравится.
– Знак Великой семьи Ху над твоей головой, – улиснул Ху Вэй от ответа. – Чтобы все знали, кому ты принадлежишь.
Ху Фэйцинь сузил глаза. Ху Вэй протянул ему ворох выуженной из сундука одежды:
– Ты же прогуляться хотел. Или уже раздумал?
Ху Фэйцинь догадался, что насчёт лисьей метки Ху Вэй ему соврал.
«Ну и ладно, – подумал он, – расспрошу Сюань-цзе, как представится случай».
– Лиса с два раздумал! – сказал Ху Фэйцинь, выдёргивая у него из рук одежду, и добавил непередаваемым тоном: – Не дождёшься.
Невидимый хвост Ху Вэя вильнул из стороны в сторону. Всё-таки несговорчивый Ху Фэйцинь нравился ему больше.
[205] Ху Фэйцинь сокрушается
Ху Вэю такая прогулка нисколько не нравилась: в поместье Ху было много красивых уголков и ещё больше укромных, и ему хотелось все их показать Ху Фэйциню, то-то он разинет рот от удивления! Но ему начинало казаться, что Ху Фэйцинь где-то бесконечно далеко, хоть и идёт с ним рядом. Ху Вэй то и дело на него поглядывал, но Ху Фэйцинь не замечал: он был погружён в собственные мысли, иногда что-то бормотал себе под нос и не слушал, когда Ху Вэй говорил.
– Всё, хватит! – сказал Ху Вэй, за плечо останавливая Ху Фэйциня.
– А? – очнулся тот. – Что?
– А я почём знаю? Дёргаешься так, словно тебе хвост прищемили. Ты ведь ни слова не слышал из того, что я говорю.
– А… – смутился Ху Фэйцинь.
Ху Вэй очень пристально на него посмотрел:
– Это из-за моих слов о небесном хорьке? Забудь уже, это была шутка.
Ху Фэйцинь прекрасно знал, что шуткой те слова не были. Но он мотнул головой, словно бы говоря, что это здесь ни при чём.
Ху Вэй задумчиво поскрёб когтем подбородок и выдвинул ещё одно предположение:
– Жаркого переел, и теперь тебя пучит?
– Что? – возмутился Ху Фэйцинь.
– Или… я переусердствовал с совместными практиками? – сощурился Ху Вэй.
На лицо Ху Фэйциня поползла краска.
– Нет, – выдавил он.
– Не из-за этого или не переусердствовал? – уточнил Ху Вэй.
– Ты!.. Я просто…
– Ты просто – что?
– Злюсь.
Ху Вэй выгнул бровь:
– На кого?
– На самого себя, – сказал Ху Фэйцинь.
Ху Вэй, разумеется, потребовал объяснений. Ху Фэйцинь накрыл глаза ладонью.
– Лис попался в капкан, вырвался, а когда увидел ещё один, то тут же сунул в него лапу, чтобы проверить, все ли капканы захлопываются.
– Хм… – протянул Ху Вэй. Эту лисью притчу он сам рассказал Ху Фэйциню когда-то.
– Глупо делать одно и то же и ждать какого-то другого результата! – в сердцах сказал Ху Фэйцинь.
– Хм… – опять сказал Ху Вэй, не совсем понимая, о чём именно Ху Фэйцинь говорит.