— Он здесь, — ответила девушка.

— У меня дела, — сказал председатель священнослужителю и получающему государственное жалованье пастырю душ человеческих. — Заседание совета начнется в четверть первого в помещении правления. Пока, Преподобие, не забудь переписать резолюцию.

Тяжело ступая, Преподобие покинул кабинет. Он так задумался, что не кивнул ни Сигги С Нефтебазы, с которым столкнулся в дверях, ни Дуне, сидевшей за своим секретарским столом и сказавшей «до свидания», когда он проходил мимо нее.

Председатель сразу же набросился на Сигги: какого черта он написал его имя на нескольких счетах за нефть, которые должна оплатить Компания?

Сигги С Нефтебазы было муторно, он стоял посреди кабинета и смотрел себе под ноги. Председатель кругами бегал вокруг него, остывая после вспышки, потом бормоча себе под нос, что лучше, пожалуй, было бы доверить это дело Палли С Нефтебазы, уж он-то наверняка оценил бы доверие и провернул все в наилучшем виде.

Наконец председатель сел, скрестил на груди свои лапищи и устремил серьезный взгляд на неподвижного ссутулившегося человека, который даже не пытался оправдаться.

— Подними глаза, — нарушил председатель долгое молчание. — Слушай, Сигюрдюр, тебе этот приработок нужен, не так ли?

Несмотря на участие, прозвучавшее в голосе начальника, служащий нефтебазы промолчал, но поднял голову и посмотрел на председателя.

— Ну как, можешь обещать, что такое больше не повторится? Или тебе деньги не нужны, а?

— Могу. Нужны.

— Тогда, милый тезка, раскинем мозгами, — бодро произнес председатель и вышел из-за стола. — Подумай, — продолжал он, похлопывая тезку по плечу, — ты мог бы раздобыть бланки счетов, верно?

— Да. — Сигги воспрянул духом. — Сколько угодно.

— Нам нужно всего четыре, — сухо сказал председатель и прекратил похлопывание. — Неверных счетов было четыре, поэтому нам нужно четыре бланка. И ступай за ними сразу же. Они мне потребуются до двенадцати. О денежной стороне поговорим позднее. Шевелись!

Сигги С Нефтебазы радостно испарился. Его тезка остался в кабинете. Началась неравная борьба одиночки с проблемами исландского рыбного промысла.

Даже если бы Пьетюр и Паудль [7] были апостолами, как в древние времена на Востоке, то и тогда бы Преподобие не заметил их и не ответил на оклик Паудля. В столь глубокие он был погружен раздумья, ведя велосипед мимо мусорщиков (такая была должность у Пьетюра и Паудля).

Пьетюр поселился в Городе недавно, а Паудль работал мусорщиком уже давно, причем много лет один. Теперь они трудятся на пару — возят баки с мусором. Пьетюр делится с Паудлем своим жизненным опытом.

— Я уехал из Рейкьявика после постановления, — сообщает он. — Не могу работать при таком руководстве. Лучше уж жить здесь, подальше от этой публики. Но давай я тебе расскажу, как все получилось, чтобы ты себе верно все представил.

Один вывозчик — так мы называем нашу должность только в Рейкьявике, — мой товарищ, неважно, как его зовут, ты все равно его не знаешь, так вот он, вывозчик этот, значит, в один погожий день работал себе в городе. Он, конечно, состоял в профсоюзе, как все вывозчики с классовым самосознанием в то время.

Ладно. Погода отличная, он возит мусор. И вот у одного из сборных баков — мы такое название употребляем в Рейкьявике — видит здоровенный мешок. Ты, возможно, знаешь, что после того, как был основан профсоюз, мы перестали забирать все, что не опущено в баки. Но тут день был хороший, товарищ мой — человек покладистый, вот он и забери мешок-то. А вскоре почуял, что от мешка пахнет копченым мясом, но, поскольку он был такой тяжелый — мешок, стало быть, — товарищ решил, что владелец просто не смог его в бак спустить. Ему, разумеется, даже в голову не могло прийти, что мясо не тухлое, поэтому он взял да и сволок мешок в говновоз — такое у нас есть рейкьявикское словечко, ты его, разумеется, не знаешь.

Ну хорошо, день проходит.

На следующее утро старший вывозчик мрачен как туча. Владелец копченого мяса обвинил моего товарища. Понимаешь, обвинил. В том, что тот, дескать, украл мясо. И что ты думаешь, старший вывозчик встал на сторону этого любителя копченого мяса, этой заразы, а он, между прочим, коммунальный служащий и немалые денежки гребет. Да ты и сам знаешь.

Ладно. Обвинил. Старший вывозчик сказал, что товарищ мой должен заплатить за мясо, потому что не имел права брать его. Ему положено только баки вывозить. Но не мешки. А зараза эта, ну, этот любитель мяса копченого, просто поставил там мешок, а сам зашел за женой, ей укладку делали, правда, другие говорят, что она стриглась у парикмахера, но это не играет роли.