Отхожу назад на несколько шагов, Максим заходит в квартиру, и не один. Точнее, с букетом. Большим букетом белых кустовых роз. Крошечные цветочки и много зелени — свежо и больно красиво. Если я однажды стану невестой, то хочу себе именно такой для фотосессии.

— Привет, как дела? — говорит Максим почти приветливо.

Вернее, для любого другого человека этот тон означал бы «почти». Зная Максима — он офигеть какой сейчас радостный. В хорошем настроении и пришел явно с миром.

Смотрю на него, на розы и нервничаю. Улыбка растягивает губы, но она неискренняя. Настоящая я, признаться, сильно растеряна.

Руки сцеплены за спиной.

— Это мне, что ли? — уточняю через пару секунд.

Одинцов, кажется, никуда не спешит, теория, что он пребывает в хорошем настроении, с каждой секундой крепнет.

— Тебе, малая. Ты мне жизнь спасла, будем праздновать. — Он поднимает второй пакет, там коробка, внутри которой, судя по всему, торт.

Становится жарко. Я принимаю цветы и, скупо поблагодарив, спешу в кухню. Они красивые — просто безумно, нежные и пахнут так, что душа поет. Жадно вдыхаю запах, ищу по шкафчикам вазу или что-то в этом роде. Максим тем временем ставит на стол пакет, достает оттуда… да, действительно тортик.

— Не стоит благодарности, — быстро говорю я, не оборачиваясь.

Почему-то посмотреть на него — становится сложным.

Может, дело в том, что я тут в шортах и топе без лифчика, а он принес подарки и интересуется моими делами? Эдакая домашняя посиделка. Хотя сам он одет не в домашнее. Он вообще носит что-то помимо рубашек? Шорты там, футболку с веселым принтом? Сама себе посмеиваюсь.

— За что? — спрашивает.

— Что жизнь спасла, — улыбаюсь, на миг оглянувшись. Наконец нахожу подходящий кувшин и наливаю воду.

— Да нет, Аня, стоит. По долгу работы я привык все ставить под сомнение, в том числе нормальные человеческие поступки. Ну и мысль о том, что обычная девушка на твоем месте выберет помощь, а не месть, пришла в голову далеко не сразу.

Георгий называл его Макс. Я тоже хочу это сделать — так его назвать. Мне он не босс, чтобы раскланиваться, но почему-то не получается. Язык словно немеет.

— Хотите чай, кофе? Из еды у меня только хлопья с молоком. О, ну вы торт принесли.

— Топовые модели едят хлопья?

Смеюсь, потому что Максим шутит. Определенно. Когда с цветами порядок, я ставлю чайник и оборачиваюсь.

— Едят. Я все ем. Постоянно голодная. И торт тоже.

— Мне сказали, он диетический.

— Жаль, — делано вздыхаю, отдавая себе отчет в том, что кокетничаю.

Он почти женат, прекрати немедленно!

Максим сидит за столом и смотрит с интересом. Расслаблен, словно больше не ждет с моей стороны подвоха. В глазах нет раздражения, мы снова разговариваем так, как делали это на яхте до... прочих событий. Я бы сказала, он мне симпатизирует, и это отчего-то важно в данный момент.

— У тебя телефон далеко?

— В комнате.

— Включишь его? Я объясню, как нужно действовать дальше. — Он говорит спокойно, вежливо.

Волоски на коже поднимаются. Если Одинцов в таком тоне общается с подчиненными, то работать с ним — приятно.

— Хорошо.

Приношу мобильник. Максим просит отвечать на звонки с неизвестных номеров и согласиться на встречу, если предложат. Пишет адрес, где и когда она состоится. Сама я туда, естественно, не поеду. Киваю.

— Сделаю.

— Потом сразу мне отзвонись. Вот по этому телефону.

Он достает из пакета бэушный, но в прекрасном состоянии айфон, кладет на стол.

— Сим-карта временная, будем пока через нее общаться.

— Чтобы ваша девушка обо мне не узнала? — Качаю головой. — Когда в дверь позвонили, я ожидала почему-то ее увидеть. Даже придумала речь, что я ваша родственница и вы мне помогаете.

Максим слегка улыбается, и я зеркалю его улыбку — на этот раз искренне, хотя все еще изрядно нервничаю. От него как будто исходит особенная энергетика, которая реагирует на мою. Не могу сказать, хорошо или плохо реагирует, но что-то точно происходит. А еще сейчас видно, что ему действительно тридцать один год, хотя раньше я давала больше.

Максим высокий, но не громоздкий, двигается плавно. Лицо сегодня идеально выбрито, что тоже молодит, а вот брови и ресницы у него темные, густые, они-то и добавляют лет. Глаза вообще почти черные. Но, по сути, это цвет самого горького шоколада.

— В чем же я тебе помогаю, родственница?

Никак не привыкну к его голосу, каждый вопрос — вызывает реакцию. Как вторжение на личную территорию.

— Защищаете от бандитов. Мой брат задолжал денег, и они решили отыграться на мне. Это, кстати, правдивая история, так действительно было. Но нет, вы не пугайтесь так сильно, бандиты были местные, их все знали. Они меня за деревню вывезли и в машине держали, пока отец не приехал. Они не собирались убивать, просто напугали.