— Я буду держать тебя за руку, — тихо проговорил Теон, — если что, цепляйся за меня.

— Хорошо, спасибо, — так же тихо ответила она.

Такое отношение графа ее успокоило. И если все эти приготовления походили на то, будто ее загоняют в ловушку, то Майори показал ей свое доверие. Она немного расслабилась, стараясь дышать ровно и не думать о предстоящей боли. Ей вспомнилось, что и в детстве она боялась не столько самих уколов, а сколько ожидания, что будет больно. Женевьева прикрыла глаза, мысленно сказав себе, что бояться ничего не стоит, но крепче взяла руку мужа, шумно выдыхая.

— Ты готова? — поинтересовался Бладброу.

Женевьева кивнула и тут же почувствовала чужие ладони на своих висках.

— Посмотри мне в глаза, — безапелляционно сказал маг и девушке ничего не оставалось, кроме как подчиниться такому напору.

Боковым зрением она заметила, что ладони мужчины вспыхнули голубым свечением, а в глазах вспыхнул синий огонек. На ум сразу пришло далёкое воспоминание, когда она ещё была подростком и случайно поймала чужой взгляд мужчины, тогда в его глазах на мгновение вспыхнуло красное пламя, которое жутко ее напугало. Она чуть нахмурилась, но осталась спокойной. Сейчас страха не было. А маг уже успел уловить этот эпизод воспоминания. Ему стало интересно, но он решил, что спросит об этом потом.

— Вспомни вчерашний вечер, — снова скомандовал он.

Женевьеве не составило труда выполнить данную просьбу. Она успела даже немного расслабиться. Обещанной боли не было. Вот они ужинают втроём, она смотрит на далёкую галактику в ночном небе, усыпанном звёздами. Невольно ее воспоминания меняются, будто в обратной перемотке. Ужин. Вот Теон ее ведет на веранду. Заходит за ней в комнату. Она его ждет. Комнату покидают мужчины. А вот их разговор. Голова медленно начинает ныть, а глаза немного болеть. Женевьева судорожно вдыхает и невольно хватается за руку графа крепче.

— Все хорошо, я здесь, — доносится до нее словно через вату голос Теона, но она не может оторвать взгляд от глаз мага.

А воспоминания несутся своим чередом. Врач сообщает ей о том, что она ждет ребенка. А тут граф находит ее скрюченной у ванной. Несколько дней она не ест, от того, что ей плохо. А тут она в саду пишет картину, изображая розы на полотне. Здесь она с Лайзой ходит по местному рынку и выбирает себе краски и холст. Боль нарастает, а на воспоминаниях уже сложно сосредоточится, они словно кино, которое не хочется смотреть, но приходится. Мимо проносится бал, где она ставит графу ультиматум. Он обнимает другую за ее спиной. От боли на глазах наворачиваются слезы, а ее потихоньку начинает трясти. Женевьева стискивает зубы и тяжело дышит — синие глаза напротив не отпускают ее.

Граф приводит в дом незнакомых девиц. Все разочарование с новой силой обрушивается на голову, а также осознание того, что она здесь чужая и не имеет никакого права что-либо требовать. Головная боль перемешивается с болью душевной. Тоска по дому застилает глаза слезами. Тяжёлый вздох самого мага остаётся где-то в стороне, уступая место страху от осознания, что она не знает, где она находится, кто все эти люди, что ее окружают. Тело внезапно пронзает волной жара от прикосновения мужских рук, от неизвестных до селя ощущений, от разливающегося желания. Картинка резко сменяется. Ее ослепляю фары мчащегося на нее автомобиля, в кровь происходит резкий выброс адреналина, и она чуть ли не до хруста сжимает руку графа, невольно вскрикивая. Боль ее собственного тела наваливается на нее резким ударом, и она теряет сознание.

Лайт убирает руки, аккуратно уложив девушку на спинку кресла, и выпрямляется, тяжело дыша и смотря на обмякшую гостью с другого мира.

— Ты же ей обещал не погружать в сон без ее согласия, — нахмурился Теон.

— Я и не погружал, — сипло ответил маг, — она потеряла сознание. Видимо, защитная реакция психики.

Он устало потёр лицо, пытаясь переварить чужие эмоции и чувства, а потом добавил:

— Что же, судя по воспоминаниям, она действительно оказалась в теле Элизии случайно.

— Она так и сказала, — вздохнул Майори.

— Я должен был проверить, — Бладброу положил ладонь на голову девушки. Голубая вспышка на секунду озарила ее лицо, — лучше будет, если она отдохнёт до обеда. Побудь сегодня с ней. Ей и правда здесь тяжело.

— Я представляю, — вздохнул граф и аккуратно взял Женевьеву на руки.

Полог тишины пропал, а Лайт покачал головой, тихо ответив:

— Я тоже думал, что представляю, — серьёзно возразил Лайт.

Теон посмотрел внимательно на другу, а потом на девушку. И кивнул:

— Хорошо, я побуду с ней. Ты сегодня приедешь?

— Да, думаю, да, — кинул маг, собираясь уходить, — надо будет хотя бы проверить ее самочувствие, ну и расскажу новости, если будет что-то важно.

— Спасибо, — кивнул граф другу и понес спящую девушку в спальню.

Лайт Бладброу не был любителем повозок и, не смотря на свой статус, предпочитал перемещаться верхом на коне. Это было весьма удобно, когда на работе были особые задания. Оскар лично привел магу его коня, немного озадаченно смотря на молодого человека. Лайт хорошо зная этого старого пройдоху прищурился и проговорил: