– Ты не знаешь, каково там снаружи. Тебя не было в студии, тебя там не было…

– Да, потому что кто-то думает, что я слишком слаба, чтобы жить.

– Я не хочу, чтобы ты пострадала…

– Ты не хочешь, чтобы я была рядом. Поэтому, какая к чёрту разница.

И снова тишина. Или что-то близкое к этому.

Я слышала, как Джонни затаил дыхание.

Себастьян тихо пробормотал что-то нечленораздельное.

– Ребята, мне нужно пару минут, чтобы поговорить с Лили. Наедине, - сказал Коннор, продолжая смотреть на меня, исключительно на меня.

– Хорошо, - согласился Джонни. Он открыл дверь и мотнул головой в сторону Себастьяна, словно говоря ему, что пора уходить.

Себастьян наставил палец на Коннора, который мерил шагами комнату.

– Ей явно комфортно в собственной компании. Я думаю, что тебе следует пересмотреть решение о том, чтобы взять меня в…

– УБИРАЙСЯ!
– взревел Коннор.

Себастьян выскочил за дверь, и Джонни почти захлопнул её за ними.

– Что, бл*дь, это было?
– сердито спросил Коннор.

– Почему ты не везёшь меня в Нью-Йорк?
– спросила я.

– Я же говорил тебе, папарацци, репортёры, они набросятся на тебя, как волки на…

– Перестань мне врать, Коннор! Я видела эти чёртовы интервью, - закричала я.
– Я видела, как они миллион раз спрашивали тебя о женитьбе на мне. Я видела, как ты реагировал.

Любые эмоции исчезли с его лица. Черты превратились в пустую безжизненную маску.

Игрок в покер до конца.

«За исключением тех случаев, когда он видит, как его бывшая держит за руку его брата», — шептал мне на ухо неприятный тоненький голосок.

Усилием воли я заставила себя успокоиться.

– Послушай, - сказала я гораздо тише, - я всё понимаю. Ты знаешь меня, сколько, всего шесть дней? Ты попал в неприятную ситуацию, и теперь как бы застрял со мной, тебе приходится говорить такие вещи, о которых ты, очевидно, даже не подумал бы прямо сейчас, если бы не я.

– Это не так, - сказал он тихо.
– Все совсем не так.

Я тяжело выдохнула и попыталась подавить всхлип.

– Хорошо, хорошо, пусть это не так. Но будь это так, я бы поняла. Но я не понимаю. Потому что прошлой ночью ты сказал, что любишь меня… - Мне пришлось сделать глубокий вдох, чтобы продолжить.
– И никто не просил тебя об этом. Никто не заставлял тебя говорить эти слова. Ты ведь в тот момент не перед камерой стоял. Ты сказал…, что любишь меня…, а потом, когда я проснулась этим утром, всё было по-другому. Ты был другим. Поэтому, я хочу знать…, и скажи мне правду, а не какой-то бред…, что изменилось?

Он долго молчал. Просто стоял, опершись на барную стойку, словно поддерживая свой вес руками, и смотрел на меня…, а потом словно прогнулся под тяжестью своих эмоций. Коннор опустил голову как побитый пёс. Через некоторое время он выпрямился, наклонив голову и закрыв глаза, стал массировать виски одной рукой.

– Прошлая ночь была действительно… напряжённой, - тихо сказал он.

Я стояла, всеми силами пытаясь сдержать слёзы, ожидая услышать больше.

– Я сказал кое-что…, и я имел в виду это…, но думаю, что сказал это из-за напряжения… и, может быть…, я сказал это слишком рано.

Я кивнула, моя нижняя губа дрожала. Я пыталась сдерживать себя, чтобы не расплакаться, но не смогла сдержать слёзы, которые беззвучно текли по моим щекам. Я поспешно вытерла их.

– П-понимаю. Всё в порядке.

Он открыл глаза и посмотрел на меня. На его лице появилось страдальческое выражение. У него был такой вид, будто он сам собирался расплакаться.

– Эй… эй, эй, ну же, - сказал он, обходя бар и бросаясь ко мне.
– Остановись. Пожалуйста, Лили, не надо…

Он притянул меня к себе, прижимая одной рукой мою голову к своей груди.

Я больше не могла сдерживаться.

Миранда, скандал, пресса, намекающая на то, что я была проституткой…

Но всё это не шло в сравнение с тем, что он сказал, что любит меня…, а затем взял свои слова назад.

Я разрыдалась в его объятиях.

– Пожалуйста… Лили, остановись, - сказал он с мукой в голосе, потом запрокинул мою голову и поцеловал меня.

Это снова был прежний Коннор, смесь огня, жара, страсти и любви. Я пила его поцелуй, как женщина, умирающая от жажды, и целовала его так сильно и так отчаянно, как только могла.