Эдмундс спал, накрывшись пиджаком. В последние пару недель он чаще ночевал на диване, чем в кровати. Бакстер, даже не прикорнув, сидела за кухонным столом и читала только что присланное ей сообщение. Дойдя до конца, она встала, поднялась по лестнице и заглянула в спальню Эдмундса и Тиа, где безмятежно почивало семейство Эшли.

Волк оказался прав. Он предупреждал ее, что если не сможет добраться до Эшли, он придет за девочкой. Этот злодей уже доказал свою готовность убивать без разбору. Свидетельством тому были три трупа взыскательных гурманов, ставших побочными жертвами отравления Халида. И в том, что он ради своего эго готовился убить невинного ребенка, не было ровным счетом ничего удивительного.

Ванита, не без колебаний, согласилась поручить Бакстер заботу о семье девочки, полагая, что для остальных участников расследования это будет непростительной тратой времени. Эмили предложила перевезти их в свою собственную квартиру. Сотрудникам отдела, по крайней мере, она сказала именно так.

Женщина по-прежнему не исключала, что против Волка кто-то ведет жестокую игру. Как ни крути, а за один день он попытался спасти уже вторую Эшли Локлен. Эмили решила позвонить единственному человеку, которому безоговорочно доверяла, хотя и страшно на него злилась.

Поскольку Тиа по-прежнему жила у матери, Эдмундс любезно согласился приютить Бакстер и ее аристократических подопечных. Когда они приехали, он, невзирая на усталость, сходил в магазин и, насколько позволял бюджет, купил все, что могло понадобиться гостям. Эмили была ему за это признательна — благодаря этому его не было в квартире в тот момент, когда члены этой богатой семьи с выражением ужаса на лицах осматривали свое крохотное и жалкое временное пристанище.

— Он что, выгнал прислугу? — услышала Бакстер слова миссис Локлен, которые та прошептала надменному мужу, наступив на горку кошачьего корма на полу кухни.

Эдмундс заснул на диване прямо во время ужина, не доев тост с бобами и не поговорив с Бакстер наедине. Может, оно и к лучшему, подумала она. Все осталось на своих местах. Он считал Волка виновным, и Эмили не могла сказать ему ровным счетом ничего, что изменило бы его мнение. Он не знал Коукса так, как знала она.

Обдумывая аргументы в защиту Волка, чтобы утром использовать их против Эдмундса, она вытащила телефон и набрала короткое сообщение:

Девочка в безопасности. Надо поговорить. Позвони мне. Х.

Она знала, что Волк наверняка избавился от телефона, чтобы его по нему не отследили, но все равно нажала кнопку «Отправить», испытывая острую необходимость ощутить связь с самым главным в ее жизни человеком, отметая даже малейшую возможность того, что они с ним больше никогда не увидятся.

Андреа тихонько, чтобы не разбудить Джеффри, соскользнула с кровати. Закуталась в халат и бесшумно спустилась на кухню. В чернильно-синем небе восходило солнце, она видела его через стеклянную крышу, вечную виновницу жуткого перепада температуры в доме. Зимой, когда светило в ясный день расплескивало прямо над головой свои лучи, в их прекрасной, как картинка, гостиной становилось невыносимо жарко, а летним утром, на рассвете, стоило ей пройтись по ледяным плитам, как пальцы на ногах тут же коченели.

Она закрыла дверь, чтобы никто не мешал, налила себе стакан апельсинового сока, села за барную стойку для завтраков и прижала к уху телефон. Странно, но даже теперь, после стольких лет разлуки, ей было вполне комфортно звонить Волку в пять часов утра. О ком-то другом, включая и Джеффри, она того же сказать не могла.

За годы жизни с бывшим мужем она до такой степени привыкла к его ненормированному рабочему дню, что даже не сомневалась: застать его бодрствующим ночью было так же легко, как днем. Но если по правде, все было гораздо глубже. Она знала, что он ради нее сделает что угодно, никогда не бросит трубку и выслушает, если ей будет необходимо выговориться, независимо от того, разбудила она его или нет. Все это Андреа неизменно принимала как должное, по крайней мере до настоящего времени.

Уже шестой раз за сутки ее звонок был перенаправлен на голосовую почту, и журналистка решила дать отбой, чтобы не оставлять еще одно бессвязное сообщение. Она попробует дозвониться ему позже, по пути на работу. До конца дня Элайджа ждал от нее ответа касательно новой должности, и она дошла до того, что даже перестала об этом думать, надеясь, что в нужный момент ответ каким-то волшебным образом придет сам по себе.

Джеффри, по обыкновению, встал в 6 утра, и Андреа осознанно сделала над собой усилие, дабы не затрагивать за завтраком набившую оскомину тему. Он, как и она, жутко устал обсуждать этот вопрос, а сказать что-то такое, что действительно бы ей помогло, ему было нечего. Перед тем как отправиться в душ, он пожелал ей удачи, давая понять, что он ничего не забыл, и поднялся на второй этаж.

Журналистка вышла из дому в шесть часов двадцать минут утра, с некоторым запасом, потому как впереди ее ждал еще один изматывающий день эфира под знаком таймера, отсчитывающего последние часы жизни очередной жертвы. Приехав в редакцию, она сразу поняла, почему Волк ей не отвечал. Ее электронный почтовый ящик был до отказа забит сообщениями от людей, требовавших, в той или иной форме, финансового вознаграждения за редкие снимки Волка с Эшли Локлен. Сомнительный перечень точек их местонахождения, разбросанных чуть ли не по всей стране, напомнил ей историю о сбежавшем снежном барсе, которую она рассказывала зрителям несколько лет назад: фотографии были сделаны на двух разных автозаправках, в аэропорту Глазго, где они разъезжали на электрокаре, а последнюю, на которой едва можно было что-то разглядеть, прислали буквально несколько минут назад из Дубая.