Больной даже и не помнил, как Владыка приходил навестить его и молился за него. После того как его выписали из больницы, они с женой отслужили молебен, а Владыку благодарили за его молитвы.

М.П. Родионова,

5 октября 1971 года, Австралия.

4

В 1968 году в наше Братство в Сан-Франциско пришли женщина, которая сообщила, что ее зовут Анна Петровна Лушникова. Узнав, что мы собираем сведения о владыке Иоанне, она настояла на том, чтобы мы немедля записали следующее.

По профессии она учительница пения и однажды серьезно помогла архиепископу Димитрию в Китае, научив его, как надо правильно дышать, произнося слова – врачи не могли ему в этом помочь. Когда владыка Иоанн прибыл на Дальний Восток, его невнятная дикция обратила на себя всеобщее внимание. Говорили, что он заика с рождения, что у него ранение рта и тому подобное. Но учительница сразу поняла, в чем причина затруднений, и пришла к нему, чтобы предложить помощь. По ее мнению, Владыка был слишком истощен и от слабости плохо владел нижней челюстью, что и препятствовало отчетливому произнесению слов. Она показала ему, как надо правильно дышать, артикулировать и прочее. Он начал регулярно ходить к ней на занятия, где со смирением выводил: «ооо», «ааа» и т.д. В благодарность он всегда оставлял ей 20-долларовую банкноту. Речь Владыки улучшилась, но всякий раз, когда наступал пост, дефект снова давал о себе знать, и он снова шел к ней. Она старалась помочь ему как могла и, увидев в нем человека Божия, крепко полюбила и стала его духовной дочерью.

«В Шанхае в 1945 году, во время войны, – рассказала нам Анна Петровна, – я была ранена и умирала во французском госпитале. Знала, что умираю, и просила передать Владыке, чтобы он пришел и исповедал меня. Это было около 10 или 11 вечера. На улице была буря с ветром и ливень. Я испытывала страшные страдания (находясь в агонии). На мои крики о помощи пришли врачи и сестры и сказали, что Владыку вызвать невозможно, так как время военное, госпиталь на ночь закрыт и мне придется подождать до утра. Я же не слушала и продолжала кричать: «Владыко, прииди! Владыко, прииди!» – Но никто не мог связаться с ним. И вдруг в разгар самой бури я вижу через открытую дверь палаты, как появляется Владыка, весь мокрый, и приближается ко мне. Поскольку в его появлении было нечто чудесное, я потрогала его и спросила, реальность ли он или призрак. Он спокойно улыбнулся, заверил, что «реальность», и причастил меня. Тут я заснула и проспала целых восемнадцать часов. В той же палате со мной лежала еще одна больная, которая также видела, как Владыка приобщал меня. Но другие мне не поверили и говорили, что Владыка не мог войти в закрытый госпиталь в ту ночь. Я спросила свою соседку по палате, и она подтвердила, что Владыка там был, но нам все равно не поверили. Факт, однако, налицо: я была жива и чувствовала себя хорошо. В это время сестра, не верившая мне, убирала мою постель и обнаружила – как бы в подтверждение того, что я говорила, – под подушкой 20-долларовую банкноту, оставленную Владыкой. Он знал, что я без средств и много задолжала больнице, и положил мне эту банкноту. Позже он сам подтвердил, что сделал это. С того времени я стала поправляться. Позднее, в 1961 году, после страшной автомобильной аварии он снова причастил меня в госпитале и исцелил».

Этими словами Анна Петровна закончила свой рассказ, добавив, что ей хочется, чтобы Владыка отпел ее, когда она умрет. И это желание ее, уже после смерти самого Владыки, и в самом деле осуществилось.

Через некоторое время после нашей встречи Анна Петровна, придя домой со Всенощного бдения под Преображение, умерла ночью, отравившись газом в своей квартире. В ту же ночь Ольга Ивановна Семенюк, близкая к Владыке по Шанхаю, увидела во сне, что Анна Петровна лежит в высоко поднятом гробу в новом соборе в Сан-Франциско, а владыка Иоанн в своей мантии обходит ее с кадилом и служит о ней заупокойную службу под ликующее пение хора. Утром все узнали о ее внезапной кончине. И тогда мы поняли, почему Господь внушил ей прийти к нам и решительно настоять на записи ее свидетельства о прозорливости и чудотворениях владыки Иоанна, который в день Преображения уже в другом, преображенном мире отслужил по ней панихиду.

Чтец Глеб Подмошенский,

1968, декабрь

IV. Жертва зависти

Шлю вам печальную весть: прошлой ночью в Лос-Анджелесе скончалась Ольга Ивановна Семенюк, бывшая очень близкой к архиепископу Иоанну в Шанхае. В последнее время она жила со своим сыном Б. Для меня это великая утрата. Молитесь за нее. Она часто делилась со мной воспоминаниями о шанхайских днях, в том числе рассказывала и такие вещи об архиепископе Иоанне, о которых вы, возможно, и не знаете. А именно о том, что некоторые люди пытались отравить его и почти успели в этом, ибо он уже был при смерти. Врачи сомневались, проживет ли он больше двух месяцев, и решили, как последнее средство, направить его на курорт в Циндау.

У блаженного Иоанна был обычай принимать пищу только раз в сутки, поздно ночью. Обед ему приносили в кабинет, но часто он так бывал занят и отвлечен, что забывал о нем. Однажды госпожа Ольга Ивановна Семенюк (сыновья которой, прислужники Епископа, были преданы ему и часто сопровождали его) обнаружила, что он не прикоснулся к еде. Она взяла тарелку, согрела пищу и напомнила Епископу, что пора есть. Он же опять до еды не дотронулся, будто что-то знал. Она разогревала еду несколько раз, пока не заметила, что пища стала какого-то странного, неестественного цвета. Она выбросила ее и принесла то, что осталось от ее собственного обеда, и он с удовольствием поел. Об этом случае она вспомнила уже после действительного отравления. (Рассказанный здесь эпизод был лично сообщен издателю Ольгой Ивановной Семенюк в 1969 году.)

Епископ Иоанн не хотел ехать в Циндау и сказал: «Пусть с этого времени мне готовит Ольга Ивановна», на что она с радостью согласилась, всегда приносила еду сама и даже стояла возле него, пока он не поест. Кроме нее никто его пищи не касался. В два месяца он поправился.

Но однажды после Пасхальной литургии он не выходил долго из алтаря. Когда же вышел, был бледен, как лист бумаги, и у него началась рвота. Председательница соборного сестричества сбегала за тазиком. Его вырвало каким-то странным розового цвета веществом. Оно оказалось в той винной бутыли, из которой он ополаскивал потир после богослужения. Владыку отравил священник, который позднее жил в Латинской Америке и писал гнусные статейки в русских газетах.

Отец Петр Т. много рассказывал мне о нем. Под конец, когда он умирал от рака, архиепископ Иоанн пришел к нему в больницу разрешить его от грехов, и тот перед смертью покаялся в них. В прошлом он был школьным учителем в России и, вероятно, страдал одержимостью.

Архиепископ Иоанн имел обыкновение посещать больницы по ночам, и мальчики Семенюк сопровождали его. Его знали во всех больницах и отворяли пред ним двери. Он обычно приходил на зов больных даже без вызова по телефону или телеграфу. Записала я и некоторые другие воспоминания Ольги Семенюк. Она умерла во сне. Счастливая! Да упокоит Бог верную Свою служительницу и блаженного Иоанна.