Молодой раввин в щегольском, даже элегантном лапсердаке и широкополой шляпе коротко кивнул, качнув длинными пейсами.

– О, а я вас знаю - вы один из этих... как их... не кавалеристы, но похоже…

– Каббалистов?
– иронично вздернул бровь раввин.

– Точно!
– экспрессивно взмахнул вилкой Гунькин.
– Которые на строительстве чугунки глиняными монстрами командуют! Ну и что там у вас, как там, какие новости?

– Новости?
– повторил каббалист, окидывая Гунькина ироничным взглядом.
– Инженера нового обещали прислать - некого Карташова, Артемия Николаевича. Инженер Пахомов с ним работал, говорит, молодой, но дельный.

– Прошу вас, ребе.
– устало перебил Карпас.
– Господин Гунькин всего лишь хочет знать, как со сроками строительства.

– Даже опережаем.
– холодно улыбнулся каббалист.
– Так что готовьтесь, господа: здешние товары вот-вот отправятся по чугунке во все уголки империи. Если, конечно, вам есть что отправлять, - желчно добавил он и направился к столику.

– По-моему, вы ему не нравитесь.
– после недолгой паузы сказал Гунькин.

«А по-моему, ему не понравились вы!» - подумал Kapпac, делая знак официанту подать на стол каббалиста презент от заведения. Он искренне сожалел, что записка была подброшена в номер Гунькина и отставить петербуржца от предстоящей встречи не осталось никакой возможности.

– Полдень, - уже не скрываясь, Гунькин достал свой новехонький брегет и щелкнул крышкой.
– Думаю, пора заканчивать наш поздний завтрак. Раз уж никто не явился, мне следует самому позаботиться, чтоб было что отправлять в Петербург по чугунке, когда глиняные куклы господина каббалиста ее достроят. Благодарю за предупреждение, но даже если дела у самого Лаппо-Данилевского плохи, бельгийских заводов это не касается, - он отложил салфетку, оперся ладонями на стол и начал подниматься, каждым движением вкладывая в это действо величественность и некую окончательность.

– Господин Kapпac? Господин Гунькин?
– произнес рядом сиплый свистящий голос, будто говорившему было тяжело проталкивать слова сквозь горло.

Гунькин плюхнулся на место, Kapпac повернулся так стремительно, что чуть не завалился назад вместе со стулом.

Рядом со столиком стоял человек. Одет он был весьма прилично, даже дорого - сюртук хорошего сукна, сорочка. Но сидела одежда неловко, и не понять было: то ли она с чужого плеча, то ли субтильное его тело просто такое перекошенное. Руки грубы и под ногтями темная кайма, а глаза... Пустые, как у дохлой рыбы, глаза уставились на Карпаса, и тот невольно вздрогнул под их неподвижным взглядом.

– Вы кто такой?
– неприязненно спросил Гунькин.

– С кем имею честь?
– вежливо повторил вопрос Kapпac.

Визитер подтянул к себе стул - ножки звучно скрежетнули по паркету - и уселся.

– Вам не нужно ни мое имя, ни звание, господа, - не поднимая глаз от скатерти, просипел он.
– Я - всего лишь посредник, ничего не знающий, кроме данных мне указаний, и ни в чем не заинтересованный.

– Желаете чего-нибудь, господин посредник?
– Карпас сделал приглашающий жест в сторону официанта.

– Благодарю. Я ни в чем не нуждаюсь.
– равнодушно сообщил он и улыбнулся совершенно механически. Уголки его рта просто дернулись вверх, будто их потянули за ниточки.

– Если наше железо у вас, вам следует его немедленно вернуть!
– едва дождавшись пока официант отойдет, отчеканил Гунькин и откинулся на спинку стула, буравя посредника неприязненным взглядом.

Посредник поглядел на него исподлобья, Гунькин нервно икнул и схватился за стакан с водой.

– Мне поручили намекнуть, что судебный процесс о собственности на пропавшее железо будет затяжным, а исход его - сомнительным.

– Да какие тут сомнения, если ...
– начал горячиться Гунькин.

– Погодите, господин Гунькин!
– предостерегающе вскинул ладонь Карпас и пока петербуржец гневно набирал полную грудь воздуха, спросил.
– Вывезенное со складов железо подпадает под положения о военной добыче?

– Как наше железо может быть добычей?
– выплюнул красный от негодования Гунькин.

– Наше - никак, а вот железо, отбитое у варягов ...
– Карпас неопределенно повел плечом.
– Такое дело и впрямь может тянуться годами, - и он вдруг усмехнулся, многозначительно глядя на Гунькина.
– А также задержать любые иные, связанные с ним, обязательства сторон! По возврату задатка, к примеру. Адвокаты обогатятся!

Гунькин помрачнел:

– Мы готовы к переговорам с вашим доверителем, господин посредник, - угрюмо буркнул он.

– Мой доверитель не собирается вести переговоры, - посредник отрицательно покачал головой – туда-сюда, как маятник.
– Если нынче мы не договоримся, мне велено встать и уйти. Мой доверитель оставит железо у себя до тех пор, пока его можно будет продать. Мой доверитель не испытывает срочной нужды в деньгах.

– Да не томите уже!
– почти простонал Гунькин.
– Сколько он хочет, этот ваш доверитель, чтоб его Морана любила!