— Я думал, ты не захочешь со мной добираться.

— У меня так нога болит, что я даже не задумалась об этом.

Марат тяжело вздыхает. Ну хоть что-то, а не его внешняя невозмутимость.

Мне нужно, очень нужно раздобыть хотя бы совместный час! Я смогу им правильно воспользоваться. Потому что ощущение неминуемой катастрофы сегодня лишь усилилось.

Открывшиеся новости сильно ударили по мне. Я даже звонила сестре Марата, чтобы скосить под дурочку и мимоходом уточнить, все ли нормально с ее братом. Вообще, дурочкой прикидываться иногда очень даже действенно. Но убедиться в этом мне не пришлось: ответа я не получила. Мы с Маратом, конечно, развелись, но с Аминой у нас всегда были довольно дружелюбные беседы, я ее считаю очень милой и доброй, хорошей девушкой.

Ладно, сейчас не до этого. Не ответила — значит, не судьба.

— Тогда выезжаем через тридцать минут.

Эти полчаса я как на иголках. Ни о чем не могу думать.

«Посмотри на меня и на себя». Эта фраза поставила даже в больший ступор, чем «давай разведемся».

Звонок от Амины раздается не вовремя. Уже внизу. Когда Марат галантно распахивает передо мной дверь.

Но я ведь не могу не ответить!!!

— Извини, пожалуйста. Очень важный звонок.

— Маш. Время. Переговори в дороге.

— Всего две минуты. Я очень его ждала.

Молчит. Лишь пожимает плечами в ответ, мол, на твое усмотрение. А я отхожу на приемлемое расстояние.

— Алло, — понижаю голос на всякий случай.

— Маша, здравствуй. Не могла ответить, а потом что-то замоталась. Ты не подумай, я не специально проигнорировала! — рассыпается в извинениях Амина, но мне нужно не это.

— Я не в обиде. Амина, если честно, я звонила спросить про Марата. Как он?

С особенной внимательностью вслушиваюсь в мелодичный женский голос.

— Да вроде ничего. Ты… — девушка осекается, будто раздумывает, стоит ли со мной откровенничать и как на это отреагирует брат, если узнает. Да что там гадать. Плохо он отреагирует. И мы обе это понимаем. — Ты ищешь встречи? Хотела бы поговорить с ним?

— Наверное, поздно уже разговаривать. Наверное, у него уже кто-то появился, — осторожно ступаю на минное поле.

— Я не знаю, Маша. Мы сейчас практически не общаемся.

Замираю. Я не ослышалась?! Как это не общаются?! Совместные праздники, традиции, ужины, да и просто телефонные разговоры… у них так было всегда. В семье Марата не принято друг с другом не общаться.

Это мы с Ирой можем пару месяцев не созваниваться, а можем болтать хоть каждый день.

— Почему? — выдавливаю с трудом и киваю головой в ответ на то, как Марат хмуро указывает на часы.

— У него очень много работы. Он теперь редко заезжает. Да и перезванивает тоже нечасто.

— Это на него не похоже, — бросаю вскользь. Возможно, с мамой у него не самые тёплые отношения, но сестрёнку он на руках носил. Обожал ее.

— Да, он в последнее время очень отстранённый. Даже пропускает семейные праздники. На мой день рождения не смог приехать. Загружен жутко.

Нонсенс!

Настроение мое ухудшается с каждым ее словом.

День рождения Амины был три месяца назад. Это сколько получается? Примерно месяца через два после нашего развода?

— Я поняла. Печально. Спасибо, что нашла время набрать. И Амина. Очень тебя прошу, если сможешь, не говори Марату, что я звонила. Ему необязательно об этом знать.

— Я постараюсь.

— Спасибо.

Напряженно прячу телефон и приближаюсь к бывшему мужу. Он все ещё дожидается меня.

— Все нормально? — ловлю ровное.

— Все шикарно, — одариваю мужчину лучезарной улыбкой.

Это было не слишком заметно, но уголки его губ дрогнули.

В дороге он постоянно косится на мои ноги. Когда думает, что я не замечаю. И это придаёт мне сил, потому что разговор не особо клеится. В принципе, странно было бы ждать иного.

— Вон та бэха справа, — лениво замечаю на светофоре, намеренно устремляя взгляд вперед, — ты его подрезал.

— Я в курсе, — в ответе проглядывает насмешка. — Но он заслужил. Нечего на полдороги ехать.

— Кажется, он планирует взять реванш. Уже на низком старте.

— Зря топливо тратит, я с ним не гоняюсь.

— А лет пять назад ты бы его обогнал.

В машине повисает суровое молчание. И даже музыка по радио как будто становится тише и отходит на второй план.

Висок простреливает недовольный взгляд. Но я не поворачиваюсь.

— Если бы захотел, я бы его обошёл и сейчас, — роняет сдержанное замечание.