Мархар-охранитель был разбужен. Опять эти озорники малые спать не давали. Опасность, голосят, опасность. А где она, опасность? Спаситель вон сидит за столом, с почтенным человеком беседует. От почтенного человека опасность не исходит. От этого вот разве что, в черном. Да и не опасность это. Он просто выпить хочет. Вина. Или исходит? Чугунные ноздри чутко шевельнулись. Нет, показалось.

– Уллахафи, ну наконец-то. Ставь вот сюда. Ну почему ты не сказал, чтобы прислали кого-нибудь из девиц. Служить. Ты... Больно надо. Хорошо, иди-иди. Да, конечно, за мой счет. Так как вы сказали, почтеннейший? Я не ослышался? Книга Предвечной Степи принадлежит перу императора? Но почему вы все время называете его изменником? Ведь я не ошибаюсь, вы – с Севера, как и я, а там... Но... Не надо, не надо. Чья, вы сказали, гипотеза?

Этот пестрый балабол принес еду и вино, ароматы которых немилосердно терзали чуткий нос степняка. Желание убить стало непереносимым.

Мархар-охранник учуял запах. Опасность.

Волосы герба шевельнул жар распахнутой пасти, а потом он почувствовал...

Холод, жуткий холод, длившийся неизъяснимо долгое мгновение.

И поглотил этого, в черном. Потом он где-нибудь выпадет. Где? Мархара это не интересовало. Главное – спаситель был в порядке, а от почтенного человека не исходило даже малого запаха опасности.

Мастеру А Фраиму вдруг показалось, что глаза котят, примостившихся на плечах дракона, который украшал оправу зеркала, самолично спасенного им от переплавки (и как потом выяснилось, не зря, большой древности оказалась вещица!), вдруг ярко заблестели. Но лишь на мгновение. Показалось. До того ли сейчас? Такая беседа! Такой гость! А охранник его, наверное, вышел. Какой умелый страж! Какая беззвучность! Да, такого человека надо беречь. Надо охранять.

– Нет, о плате не может быть и речи. У меня есть список с этой работы. Но оригинал – вам. Вам, вам и только вам, уважаемый коллега. Нет, не обижайте старика, это я вам должен за те потрясающие гипотезы, которыми вы так великодушно поделились со мной.

Пообещав обязательно вернуться, провожаемый самыми добрыми напутствиями, тот, кто называл себя Ольгердом, направился прочь от гостеприимного дома. Он был доволен. Оригинал книги, в пристраничном узоре которого содержалась информация о великих зеркалах, методах их поиска и идентификации, наконец-то попал к нему в руки.

Недалеко от дома к нему присоединились двое. Одеты они были по-другому, но вот цвет кожи их роднил. Красноватые, как будто обгорелые лица.

– Она у меня, – ответил он на невысказанный вопрос. И через несколько шагов: – И куда пропал этот Кани?

– В кабак, поди, сбежал.

– Да, с дисциплиной их надо работать.

– Дикари.

Я очень тщеславен. Вот и сейчас я шел и думал, как здорово меня будет хвалить Сергей Идонгович. Ведь так все ловко обернулось. И информацией разжились, и от предмета опасного избавились, и оружием, опять же дорогостоящим, обзавелись. Я любовно погладил трость. С детства о такой мечтал. От мыслей о горнем меня оторвал Хамыц. Он вдернул меня в какой-то проулок.

– Тихо, аладар. Арфаны.

Нет, ну везде они. По улице, негромко переговариваясь, целеустремленно шагали трое. Их лиц в сгущавшемся сумраке я разглядеть не мог. А у этого сына гор зрение, как у кота.

– Возьмем, – решил я проявить инициативу и собрался уже опробовать новое приобретение, но подчиненный заосторожничал.

– Постой, аладар.

Очень своевременно. Веселенькое место этот Университетум. За арфанами, умело скрываясь в клочьях тени, шли. Ловкие такие. Маленькие. Но уверенные. Целеустремленные. И опасные. И хорошо, что целеустремленные. Нас проигнорировали. Хотя явно обнаружили. И хорошо. Воевать мне с ними не хотелось. Интуиция, знаете ли.

– Пойдем, аладар. Пусть их добычей станут они. С нас сегодня хватит. – И мы, не скрываясь, двинулись по переулку. Законопослушные такие. Но не больше трех десятков шагов прошли.

Мастер А Фраим наслаждался. Сейчас ему нравилось все. И вкус цветочного чая, и аромат меда, и сгущающиеся за окном сумерки. Какая беседа! Обязательно надо будет поделиться с лордом-проректором. Но не сейчас. Потом, когда статья будет написана. Это ведь надо! Все на глазах, на виду, и никто, подумайте, никто, и даже он не мог подумать, что эта, ну с детства известная книга сказок может принадлежать перу Первого Императора. Но обороты, на которые указал удивительный собеседник, указывали на верность этой идеи с невероятной убедительностью.

Мастер стыдливо потупился. Один на один с собой он мог пооткровенничать. Ведь он слукавил. Слукавил. Нет, не подумайте. Та книга, которую он презентовал, тоже пришла из седой древности. И цена ее была велика. Но являлась она списком. Очень хорошим, почти аналогичным, со строчным узором. Но ряд признаков однозначно указывал на то, что изготавливалась она где-то на берегах Разноцветного моря, а не в Коронных землях. А вот та, другая... Она тоже существовала. Но не здесь.

Плавный ход течения мыслей прервался. Одномоментно.