Шрифт:
– Об этом месте много что говорят в городе и каждый из них не прав. Тут есть разные люди. Некоторые могут доставить проблем, а некоторые довольно милые и с ними можно пообщаться на интересные темы. Мне в этом повезло больше, так как я работаю в крыле с малышами, – Тед улыбается, словно говорит о своих собственных детях. – Они все очень разговорчивые и добрые. Но в твоем крыле бывают и неприятные экземпляры.
К какому же виду относятся мои сестрички. Думаю, если они больше времени проводили с отцом, то они те еще выскочки и вряд ли мама смогла бы это исправить. Да и это не играет ни какой роли, потому им все равно суждено умереть. Но не сейчас, я хочу растянуть это удовольствие. Хочу быть рядом как можно дольше, хочу, чтобы они привыкли видеть меня со шваброй в руках, а после хочу видеть ужас в их глазах от того, как часто они оказывались в опасности и каждый раз я позволял им уйти. Я хочу, чтобы они были благодарны мне за каждый лишний прожитый день.
– Ты в порядке? – Тед обеспокоенно вскидывает брови, заглядывая мне в лицо.
– Да. Да, конечно.
– Ты странный немного, – он смеется. – Может мне так кажется, потому что я привык наблюдать детские лица.
– Извини, просто задумался, – похоже, я его напугал, надо бы стараться держать себя в руках и думать о жажде крови только тогда, когда никого нет рядом. – Тед, а мы можем пользоваться библиотекой?
– Не уверен, но думаю, с этим не будет проблем. Можешь уточнить у директора. Хочешь почитать? – непонимание с его лица исчезло, и он снова улыбается мне.
– Из дома привез только какой-то французский роман в оригинале, а хотелось бы разнообразия.
– В любом случае, ночью здесь никого нет, – Тед подмигивает мне и уходит в правое крыло.
Мне следует начать со второго этажа, где находятся кабинеты, и оборудования для учебной деятельности. Уйма лабораторий с какими-то непонятными мне штуками, но думаю, даже первоклассник сумеет разобраться что, и к чему. А ведь я и тоже мог бы учиться здесь, ходить в скучной форме, общаться с такими же богатенькими детишками, изучать разные науки и языки. Но моя судьба приобрела более интересный поворот событий, и я учился и жил в ящике. Нет, я безмерно рад, что познакомился с Томасом и Диланом, ведь эти знакомства во многом полезны, но что могло быть, если бы я ходил по этим светлым коридорам не в качестве уборщика.
Помню, как-то раз, Томас обещал мне, что после выхода из ящика у меня всё будет, он говорил, что я смогу стать нормальным и даже возможно преуспею среди многих ровесников. Он ошибался. В мои годы люди уже учатся профессии и готовят почву под свою карьеру, они не думают об убийстве, и принимают ли они сегодня лекарства, им не снится ад, и они не курят как сумасшедшие от того, что нужно хоть как-то держать себя в руках. Я так устал контролировать каждую свою мысль, чтобы люди не пугались мое одержимое выражение лица. Всё время я жил мечтами о словах Томаса, но как только очутился вне ящика, то понял, что это было лишь утешением.
На удивление уборка не отнимала слишком много времени и сил, несмотря на то, что я терпеть не мог убираться в своей небольшой квартирке на окраине города. Горы грязной посуды и вещи, разбросанные там, где только можно было это сделать. Я мог месяцами не притрагиваться к швабре и ждать пока совсем не перестану помещаться на кровать. Месяц после выхода из ящика я лишь лежал на кровати и периодически выкуривал сигарету, не покидая этой самой кровати. Сейчас же, уборка не доставляет мне дискомфорта и является даже некой сублимацией от негативных мыслей.
Замечаю группу детей шумно спускающихся по лестнице, они смеются и радуются чему-то. Наверное, круто так получать удовольствие от рассвета и встречать своих одноклассников счастливым смехом. Они действительно выглядят радостно и не внушают мне тревоги и раздражения. Наверное, Тед прав – они довольно безобидные. Вижу двух девочек, идущих рядом. Они останавливаются на площадке второго этажа и находятся так близко, что стоит протянуть лишь руку. Вид этих двоих завораживает меня, и я не могу не думать ни о чем другом.
– Элис и Джена Беккер? – это вырывается неосознанно, и я тут же прикусываю язык.
Я не должен с ними разговаривать, я не должен привлекать их внимания. Всё пошло не по плану с первого их появления, впрочем, как и всегда. Надо бы отвернуться и сделать вид, словно им послышались их собственные имена, но я стою и смотрю на них в упор, словно увидел приведение.
– Это с нами разговариваешь? – девушка, больше всего похожая на мать спускается с лестницы и подходит ко мне. – Я так понимаю, ты новый уборщик, – ее взгляд скользит по мне с ног до головы, словно она оценивает мою значимость для разговора с ней.
– Верно, а что статус не тот? – улыбаюсь от комичности всей ситуации.
– Элис, прошу, идем вниз, – в разговор вникает вторая.
Вот и разобрались, кого и как зовут: дерзкая девчонка, с внешностью матери – Элис, а вторая милашка – Джена. Милашка – громко сказано, ведь я вовсе не считаю никого из них милыми. Джена всего лишь была чуть смирнее Элис.
– Нет, я так не считаю, – девушка сводит брови на переносице и скрещивает руки на груди. – Странно, что ты нас знаешь, да и работники никогда не общаются с учениками, боятся, что мы кусаемся.