И хоть она потом еще долго отпиралась, но я видела, что в ее глазах появилось некое подобие того, что называют надеждой. Маша и правда не хотела рисковать мной, я прекрасно это знаю, но какая-то ее часть хотела верить в то, что кто-то сможет вернуть ей ее брата. Пусть даже это была совершенно нереалистичная вера, которая колебалась на грани фантастики.

***

Собственно, моя история начинается именно с этого места. Я попала на войну, когда мне было всего двадцать два года.

Спустя неделю после разговора с Машей я подала заявление, собрала свои пожитки и уехала к границе с другими такими же ребятами, на лицах которых читалось рвение. Когда мы прибыли на базовый лагерь, куда свозили всех новобранцев для распределения, командование неожиданно заявило, что у меня хорошие навыки ближнего боя и есть какая-никакая физическая подготовка, а потому меня быстренько сплавили в отряд разведки, который базировался недалеко от границы с Акрой, враждебным нам полисом. Конечно, на мои вопросы о том, с чего вдруг новичка, пусть даже с базовой физической подготовкой, берут в такой важный отряд, мне никто не ответил. Но, в целом, мое распределение соответствовало моим планам. Мне было абсолютно все равно, в какой отряд и на какую позицию меня выберут. Любой вариант не так уж и плох, если он поможет мне хоть что-то узнать про Дениса. Тот отряд разведки, в который меня взяли, был не так далеко от места, где Денис в последний раз выходил на связь. Можно сказать, мне вполне подходило это место. И все же где-то на задворках сознания у меня возникал вопрос о выборе вышестоящих людей.

Впрочем, уже спустя неделю службы в этом отряде все мои вопросы отпали. Мы просто целыми днями исследовали местность, составлял отчеты, искали вражеские лагеря, отслеживали перемещение их войск и так далее. Нам никогда не приходилось вступать в бой. В целом, ничего интересного.

Из-за такой работы мы очень редко проводили время на базе, в основном это были бесцельные брожения от одной границы к другой. И во времена таких вот переходов частенько приходилось ночевать в палатках или вообще под открытым небом. Хорошо хоть на дворе стояло лето, так что мы особо не мерзли. А в те редкие дни, когда нам удавалось отдохнуть пару дней на базе, в душевую было не пробиться. Кстати, с горячей водой тоже было достаточно напряженно, поэтому нам приходилось нагревать весь бак. Если горячая вода заканчивалась, а так было почти всегда, тебе оставалось лишь заканчивать свое купание под холодными струями.

Мой небольшой отряд из трех человек состоял исключительно из девушек. Карина и Даша на начало войны как раз заканчивали обучение в силовых структурах, а потому в рядах армии им сразу дали неплохую должность в разведке.

Карину я запомнила как высокую темноволосую девушку, таких еще называют «кровь с молоком». Она была достаточно крупной и сильной, а это производило определенный эффект. На ее фоне мы с Дашей казались слабыми маленькими девочками. Карина являлась лидером нашей небольшой группы: она говорила, что нам делать, координировала действия с начальством, писала отчеты и вообще выполняла все прочие обязанности, которые принято выполнять главе какой-либо группы людей. Даже будучи младше ее на три года, я всегда смотрела на Карину как на взрослого мудрого человека. Эта девушка никогда не паниковала в стрессовых ситуациях и всегда могла найти единственное верное решение.

Даша была из другого теста. Маленькая и хрупкая блондинка, которая отдаленно напоминала мне мою подругу, оставшуюся в городе. Даша всегда была в меру застенчива и не сказать, чтобы очень общительна. В большой компании эту девушку легко было не заметить, потому что она просто сливалась с окружением. Зато, будто восполняя это, ее душа не знала границ. Даша была тем человеком, с которым ты можешь поговорить, о чем угодно, о любых своих переживаниях, страхах и чувствах. Она всегда выслушивала тебя с внимательным видом, а потом делилась своим опытом. Но, что поражало больше всего, так это ее способность перевоплощаться. Когда требовалось взять в руки оружие, вся ее мягкость улетучивалась, а на смену ей приходила агрессия. Она была отличным бойцом, всегда сохраняла холодный и чистый разум, умела постоять за себя.

В первый же день моего прибытия на базу Карина посвятила меня в суть дела. Пока она говорила, Даша сидела позади, в самом углу комнаты, и внимательно скользила по мне своими серыми глазами, словно ища за что зацепиться.

— Наша задача, — говорила Карина, смотря прямо на меня. — Наблюдать за всем, что происходит на отведенном нам участке.

— Но какая же это тогда разведка? Больше похоже на пограничный контроль, — сомнения во всем этом предприятии не покидали меня с самого начала.

— Потому что в большинстве своем мы не нападем на нашу цель, а внимательно ее изучаем. Допустим, мимо проходит вражеский отряд. В таком случае нам надо проследить за ним: куда направляется, какая у него цель, насколько хорошо вооружен. Потом все эти данные отправляем начальству. Они уже дальше сами решают, как им следует поступать.

Примерно на этом моменте я поняла, что сильно переоценила свое назначение. Мой уровень подготовки и мои знания рукопашного боя никому тут не сдались.

— Зачем ты пошла в армию? — спросила вдруг Даша.

Несколько минут я думала над ответом, закусив нижнюю губу.

— Я пришла сюда, чтобы найти одного человека. Мы потеряли с ним связь сразу после того, как была нарушена граница.

— Твой парень что ли? — нахмурила брови Карина.

— Нет, мой друг. Он ушел на фронт неожиданно, не попрощавшись. А потом кое-что произошло, и мы потеряли с ним связь.

— И на что ты тут рассчитывала? — раздался из угла голос Даши.

— Просто... узнать хоть что-то о нем и о том, что с ним произошло, — я пожала плечами.

— Раз так, то ты не более чем влюбленная девочка, потерявшая голову и здравый смысл. Такие обычно не могут за себя постоять, более того, они висят мертвым грузом на всей команде, разве не знала?

— Не вам осуждать мое решение, — я медленно поднялась со стула, выпрямляясь во весь рост. — Я пришла сюда вовсе не за тем, чтобы развлекаться. Уже этого вам должно быть достаточно. Я приложу все силы и сделаю все, что вы от меня попросите, а вы не будете осуждать мое решение. Сойдемся на этом?