Вик быстро шагал по направлению к нам, а его лицо сияло, будто его только что отполировали. В нем не осталось ни единого намека на ту меланхолию, с которой он еще полчаса назад изрекал непонятную фразу про чудо.

— Ну что, выдвигаемся? — спросил Вик, обращаясь к нам со своей фирменной улыбкой.

— Так просто? Без фанфар и напутственной речи? — у меня все это не укладывалось в голове.

— А тебе красную дорожку постелить? — спросил он с притворной серьёзностью.

Тея фыркнула себе под нос и стала открывать ворота. А когда она закончила, и железо со скрежетом отъехало в сторону, то передо мной открылся другой мир. Там, за входом, был все тот же лес, который я видела каждый день, но теперь не было заборов и правил.

Когда до границы лагеря мне оставалось сделать всего один шаг, Вик резко схватил меня за локоть и притянул к себе.

— Эл, ты должна быть начеку, — прошептал он, нагнувшись к самому моему уху.

От неожиданности я испугалась и не смогла выдавить ни единого слова, только кивнуть головой в знак того, что услышала его. С чего бы Вику предупреждать меня о подобном? Я непонимающе посмотрела на него.

— Знаешь, — сказал Вик после минутного промедления, словно долго не мог решиться на это. — У тебя очень красивые глаза.

И, почему-то, это звучало до боли знакомо, будто я слышала эту фразу в его исполнении каждый день. И тогда мне показалось, что я ждала этого момента всю свою жизнь.

Часть 2. Глава 1

Я сражался ради этого момента всю свою жизнь. Так мне вдруг показалось, когда я заглянул в ее глаза.

Прошла секунда, и Эл отскочила на шаг назад, предупреждающе выставив перед собой локоть. Ее разноцветные глаза периодически сверкали, искоса поглядывая на меня. А лицо казалось таким сосредоточенным, словно девушка изо всех сил старалась понять, что я от неё хочу. Но это был всего лишь короткий миг, который закончился сразу же, как только Тея окликнула нас. Эл сразу же встрепенулась и быстрым шагом направилась к подруге. Надо было взять себя в руки.

— Пора бы просветить вас, — стоило мне начать говорить, как девушки обратили ко мне два настороженных лица.

Они нервничали, и это было хорошо заметно.

— Мы идём собирать данные о той девушке, что взяли в плен ребята с базы Эл.

— Но ты же сам сказал, — начала она нерешительно, словно боясь ошибиться. — Что по официальным данным никаких пленников за то время не было.

— Я уже не доверяю никаким данным. Надо лично пойти в твой штаб и проверить информацию. От этого и будем плясать.

— А как там появится Эл? — спросила Тея. — Они ведь думают, что она погибла в той атаке. Мы не можем просто так представить ее начальству.

— Вряд ли ее там знают в лицо, так что просто подождёт в сторонке.

— Но смысл тогда меня брать, если помощи от меня в этой операции никакой?

— Во-первых, это ты меня упрашивала взять тебя. Во-вторых, я хочу, чтобы ты просто была рядом, потому что только ты досконально помнишь тот день. Мне нужна ещё одна голова на плечах, чтобы разобраться в этом.

— Да, я польщена, — произнесла она, впрочем, без единой нотки радости.

Если подумать, Эл была еще совсем зеленой. Я уже привык, что подобные вещи она постоянно принимает на свой счёт, обижается и язвит. Но, почему-то, ей ни разу не приходило на ум, что поступать так — правильно. Я ведь тоже могу допустить ошибку в любой момент.

***

Думаю, я бы выбрал другую жизнь, если бы мог. Ребята из лагеря часто делились друг с другом мечтами, которые у них были в прошлой жизни. Это всегда звучало настолько наивно, что хотелось послушать их ещё немного, прикоснуться к той малой, но тёплой части их жизни, в которой тебе не доводилось принимать участие. Тея, Марк, Ката и даже Ри — они такие. У меня же с самого детства не было привилегии мечтать. Даже если бы война никогда не начиналась, исход был бы тот же.

Люди говорят, что когда ребёнка насильно заставляешь что-то делать, то он специально противится этому и идёт против установленных правил. Такое должно было произойти со мной, но не произошло. Родители, такие же военные, отдали меня учиться тому же, чему учились в свое время и они. И, казалось бы, я должен возненавидеть военное дело, но у меня стало неплохо получаться. Я никогда по-настоящему не задумывался, нравится ли мне моя работа или нет. Просто... старался делать все хорошо, прилагать максимум усилий. И, в конце концов, мне удалось достичь высокого поста в армии еще до того, как мне исполнилось двадцать пять лет.

Когда Совет предложил мне создать небольшой частный военный отряд, я не стал отказываться. Тогда этого требовали обстоятельства. На начальном этапе мне предоставили несколько человек, которыми я мог свободно распоряжаться, а потом я добирал их по своему усмотрению. Не знаю почему, но они сами находили меня. В лагере все думали, что каждый кандидат проходил тщательный отбор, но все совсем не так. Да, я проверял их навыки и биографию, но, если у человека было желание пойти этой дорогой, я не препятствовал. Все же, человеческая воля – самая большая сила.