— Не согласен!

— А что скажите по поводу отношений с Кириллом Денисовичес?

— Так я… это… — он замялся в нерешительности, — некоторое время думал, потом, наконец сообразил, — знаю я его просто. Вот увидел и поздоровался. А вот интересно мне, — вдруг лицо Серого утратило растерянный вид, — откуда Землицын об этом вообще знает?

— Сестра видела, — сказал я, когда судья передала мне слово, — видела их вместе, о чем-то общающимися и жмущими руки. И готова, — я глянул свысока на Свету, — дать перед судом показания.

— Вы просите допросить вашего свидетеля?

— Да, уважаемый суд, — сказал я громко.

Несмотря на то что Серый против допроса возражал, судья приняла решения этот допрос осуществить.

Света, смущенная и какая-то скуксившаяся, сжавшаяся, прошла за кафедру. Стала. Белая кожа лица ее зарумянилась. Лоб блестел от испарины. Не зная, куда деть ручки, Света мяла пальцы за кафедрой. Нервно шевелилась.

— Прошу вас, расскажите, как, по вашему мнению, все было, — спросила судья.

Света рассказала о той самой встрече в магазине, что она ее случайно видела.

Судьи задумались, Ирина Степановна и мужичок в очках стали совещаться шёпотом. Кирилл Денисович сидел, отстранившись от них, и создавал вид скучающего человека. Однако по его лицу было видно, что он нервничает: глаза его бегали, он бросал строгие взгляды на Серого.

— Так, ну обстоятельство, это мы принимаем, — сказала Ирина Степановна, — но что же вы скажете, уважаемый ответчик, относительно того, что это может быть просто их с Павлом Серым знакомство и банальная вежливость?

— Скажу, — я снова встал, проводил глазами вернувшуюся Светлану, — что любое сомнение в данном случае, должно трактоваться против судьи, как того требует закон. Потому как только так можно соблюсти принцип беспристрастности.

Ирина Степановна посмотрела на меня помягче.

— А вы неплохо подготовились к суду, — сказала она, — но этого все равно мало. И ваш довод никак не оспаривает довод Павла Владимировича.

— Ну тогда давайте послушаем второго свидетеля, которому явно может быть известно кое-что интересное, — пожал я плечами.

— Это какого же? — С интересом посмотрела на меня Ирина Степановна.

— А вот! Гражданка! — Показал я женщину в косынке, та аж подпрыгнула от неожиданности, — да-да! Вы! Это же вы работаете в том самом магазине, где виделись истец с судьей, разве нет?

Кирилл Денисович аж привстал, выпрямившись, он непонимающими глазами посмотрел на женщину. Пашка Серый обернулся. Ирина Степановна посмотрела на продавщицу строго и требовательно.

— Ну… нет, — растерялась продавщица, — вернее… да…

— Так нет или да, гражданка? — Спросила судья.

— Да, — с испуганным лицом сказала женщина.

— Тогда, пожалуйста, встаньте, назовите свои имя, фамилию и отчество, пожалуйста.

— Марфа Сергеевна Полещук, — со стеклянными перепуганными глазами начала женщина.

— Работаете вы в?

— Сельповском магазине номер девять, — сказала она с трудом сглотнув слюну, — его еще называют Казачком.

— Так, — Ирина Степановна посмотрела на меня, — ну допрашивайте вашего свидетеля.

— А у меня к Марфе Сергеевные вот такой вопрос будет: видела ли она уважаемых Кирилла Денисовича и Павла Владимировича в магазине, где она работает?

Видно было, что Марфа совсем растерялась от неожиданности. Некоторое время она молчала, водя глазами по судьям, как бы ища подмоги. Глянула на Кирилла Денисовича. Заметил я, что тот ей украдкой, едва заметно двинул головой, дескать «нет».

Но Марфа не выдержала строгого Ирины Степановны взгляда и испуганно сказала:

— Да, видела.

— И о чем они говорили? — Спросил я дальше, — о деле или о чем-то дружеском?

Тут Марфа аж побледнела. Глаза ее заблестели. Она прям не скрываясь уставилась на Кирилла Денисовича. Тот ответил ей очень жестким, даже суровым взглядом, который, впрочем, прятал от Ирины Степановны, делая вид, что отстраняется на правый край стола.

— Да не волнуйтесь вы, — сказал я доброжелательно, — Марфа Сергеевна. Вас же тут никто не съест.

— О дружеском, — сказала Марфа.

— Так дружат они, что ли? — Улыбнулся я.