К началу декабря 1917 г. в Новочеркасск съехались многие последовательные приверженцы идеи общероссийской государственности. Среди них были известные политики М. В. Родзянко, М. М. Федоров, Н. Н. Львов, В. В. Шульгин. 6 декабря, после тяжелого и опасного странствия, туда добрался и Ларион Иванов — Лавр Георгиевич Корнилов. Над столицей донского казачества взвился флаг общероссийского единства, что послужило дополнительным импульсом к развертыванию объединенческих тенденций на всем разношерстном Юге Европейской России.

На Дону, а вслед за ним и по его примеру в других казачьих областях, на Кубани и Тереке, казачьи верхи начали все явственнее осознавать необходимость поиска путей компромисса между казаками и не казачьим населением. Правда, понимание это пришло к ним с большим опозданием, когда на их порогах уже обозначились силуэты, если не чисто большевистских, но весьма большевизированных армад. Со стороны Харькова и Воронежа к Дону приближались красногвардейские эшелоны В. А. Антонова-Овсеенко, а с юга двинулись войска развалившегося Кавказского фронта, делегаты которого, собравшись 10 декабря в Тифлисе на свой второй съезд, заявили солдатам: «Съезд признал за вами право на оружие при оставлении армии для защиты родины от контрреволюционной буржуазии с ее приспешниками Калединым — Донским атаманом, Дутовым — Оренбургским и Филимоновым — Кубанским. Для руководства продвижения товарищей солдат и для борьбы с контрреволюцией на Северном Кавказе, на Кубани и в Закавказье избран съездом Краевой совет и Военно-революционный комитет… Вы, товарищи, должны все принять участие… в установлении советской власти. Провезти домой оружие вы можете, двигаясь лишь сильными отрядами всех родов оружия, с избранным командным составом… Кто не может (провезти), сдавайте его советам, комитетам в Новороссийске, Туапсе, Сочи, Крымской и т. д., где есть представители советской власти». Всем этим мощным потокам солдатской стихии лишь кое-где, по железным дорогам Туапсе — Армавир, Новороссийск — Екатеринодар, Воронеж — Ростов, Харьков — Таганрог, Моздок — Ростов, пытались безуспешно противостоять только что возникшие и слабо организованные добровольческие офицерские отряды.

На всем густонаселенном Юге Европейской России, где проживало более 10 млн. человек, свыше половины которых, как, наверное, нигде еще в России, по уровню жизни относились или приближались к средним слоям населения, на развалинах старого развернулось интенсивное государственное строительство. На базе общественных структур, возникших там летом и осенью 1917 г., в частности, Союза горцев Северного Кавказа и Юго-Восточного союза казачьих войск, горцев Кавказа и вольных степных пародов, образовались структуры с правительственными функциями. Во Владикавказе богатые горцы Т. Чермоев и П. Коцев возглавили Правительство горских пародов Кавказа, а в Екатеринодаре видный политик В. А. Харламов, представитель Дона, — Объединенное правительство Юго-Восточного союза.

Однако эти новообразования не оказывали сколько-нибудь заметного влияния на ход событий. Правящие органы, созданные на принципах паритетного представительства основных сословных и национальных групп населения, не добавили им сил. Соглашательские по сути, они не обладали необходимой устойчивостью. Национальные советы по-прежнему сохраняли свою самостоятельность. Атаман Терского казачьего войска М. А. Караулов, известный деятель Государственной думы, ведя борьбу с большевиками и линию на примирение с горцами, в начале декабря с большим трудом, но достиг согласия между Терским казачьим правительством, Союзом горцев Кавказа и союзом городов Терской и Дагестанской областей и на его основе создал Временное Терско-Дагестанское правительство, которое взяло на себя всю полноту общей и местной государственной власти «впредь до создания основных законов». Но вскоре, 13 декабря, по указанию Владикавказского совета, большевизированные солдаты на станции Прохладной открыли огонь по вагону Караулова и убили его. Его правительство, не успевшее еще как следует развернуться, будучи обезглавленным, так и не сумело стать на ноги.

Многовластие раздирало огромное поле, еще недавно существовавшее как единое целое. Возникшие объединения искали себе более сильных покровителей, в том числе и за пределами России, что создавало дополнительную угрозу целостности последней. Весь ход событий требовал объединения сил, способных сокрушить большевизм и предотвратить окончательный развал России.

Рождение Добровольческой армии. «Ледяной поход»

Бывшие «быховские» генералы, в том числе А. И. Деникин, возвратились из разведывательной поездки по Северному Кавказу в Новочеркасск к середине декабря 1917 г. Перед их глазами предстала весьма разноречивая обстановка. Каледин, теряя поддержку казаков, теперь видел в алексеевских добровольцах единственную падежную антибольшевистскую опору. А между Алексеевым и Корниловым на почве старых счетов возникла взаимная отчужденность. Кто-то распустил слухи о том, что готовится свержение Каледина, которого Корнилов должен заменить на посту донского атамана. Представители Московского центра от кадетов, совета общественных организаций, торгово-промышленных, буржуазно-либеральных и консервативных кругов (М. М. Федоров, А. С. Беленький, кн. Г. Н. Трубецкой, П. Б. Струве, А. С. Хрипунов и др.) предложили Алексееву рассматривать их как связников между его организацией и Москвой, остальной Россией, а также как помощников в создании рабочего аппарата гражданского управления при будущей армии.

18 декабря состоялось первое большое совещание делегатов Московского центра и генералов. На повестке дня стоял один вопрос — существование, управление и единство «Алексеевской организации». Но его обсуждение свелось к выяснению ролей и взаимоотношений Алексеева и Корнилова, ибо отсутствие любого из них исключало возможность создания армии. Итогом длительной острой дискуссии, сопровождавшейся резкими репликами, стало согласие Корнилова возглавить армию.

Цели и задачи этой армии впервые обнародовал 27 декабря в своем воззвании ее штаб. В нем указывалось, что добровольческое движение должно стать всеобщим, всенародным ополчением против надвигающейся анархии и немецко-большевистского нашествия. Как и в старину, 300 лет назад, Россия встала на защиту своих оскверненных святынь и попранных прав. «Первая непосредственная цель Добровольческой армии, — разъяснялось далее, — противостоять вооруженному нападению на Юг и Юго-Восток России. Рука об руку с доблестным казачеством, по первому призыву его Круга, его правительства и войскового атамана, в союзе с областями и пародами России, восставшими против немецко-большевистского ига, — все русские люди, собравшиеся на Юге со всех концов нашей Родины, будут защищать до последней капли крови самостоятельность областей, давших им приют и являющихся последним оплотом русской независимости, последней надеждой на восстановление Свободной Великой России». Что касается исторической миссии Добровольческой армии, то она должна дать «возможность русским гражданам осуществить дело государственного строительства Свободной России», «стать на страже гражданской свободы», через выборы в Учредительное собрание проявить «державную волю свою», перед которой «должны преклониться все классы, партии и отдельные группы населения», «беспрекословно подчиниться законной власти», созданной Учредительным собранием. На Рождество командование объявило «секретный» приказ, впервые официально именовавший армию Добровольческой.

На том же совещании 18 декабря определена была и сущность движения. Верховную власть представляли Алексеев, Корнилов и Каледин в форме триумвирата. Подведомственная ему территория не ограничивалась какими-то жесткими рамками, но предполагалась в пределах стратегического влияния Добровольческой армии. Следовательно, в перспективе триумвират рассматривал себя в роли общероссийского противобольшевистского правительства. Согласно проекту «конституции» новой власти, наскоро набросанному А. И. Деникиным и одобренному генералами, в обязанности Алексеева вменялись гражданское управление, внешние сношения и финансы; Корнилова — военная власть; Каледина — управление Донской областью. Специальный пункт документа разъяснял, что триумвират рассматривает и разрешает все вопросы государственного значения, а председательствует на заседаниях тот его член, в чьем ведении находится обсуждаемый вопрос. Деникин был назначен заместителем Корнилова, а Лукомский — начальником штаба Добровольческой армии.

В спорах был создан по инициативе Федорова и Совет движения с задачами организации хозяйственной части армии; установления отношений с иностранцами и возникшими на казачьих землях местными правительствами и русской общественностью; подготовки «аппарата управления по мере продвижения вперед Добровольческой армии». В состав этого Совета вошли Федоров, Белецкий, Трубецкой, Милюков, Н. Е. Парамонов, председатель Донского экономического совещания, и М. А. Богаевский, товарищ донского атамана, а потом, после настойчивых домогательств, Савинков, донской политик Агеев и председатель крестьянского съезда Дона Мазурепко. Деникин отклонил предложение вступить в его состав.