Служанка появилась быстро, словно ждала за дверью, пока я позову.

— Вызывали, дира Аела?

— Прости, что через колокольчик, не хотела попадаться на глаза наемникам —извинилась я.

— Понимаю. С утра было три человека, и сейчас прибыло еще четыре. Я разговаривала с одним из них. У них четкие указания следить за вами, не дать выйти за пределы поместья.

— Удивлена, что отец не поставил охранять мою спальню, — хмыкнула.

— Это из-за диры Юнионы. Ваш отец не хотел ее пугать. Наемникам велено близко к ней не подходить.

— Вот этим и хочу воспользоваться, — улыбнулась я. — Надену ее наряд и сбегу.

Ты мне поможешь?

— Конечно, могли бы и не спрашивать. Моя магия слаба стала, но на пару стражников хватит, —

заверила верная служанка.

— Спасибо, Милли, — я обняла ту, которая столько лет была для меня верным ‘другом и помощницей. — Пойдешь со мной?

— Стара я для путешествий, обузой буду. Вам одной легче будет скрыться.

— Значит, план такой, — отстранилась я. — Ты применяешь магию на стражниках, а я быстро выхожу из дома, заранее одетая в платье Юнионы.

— Не получится так. Ваша мама отменила все визиты на сегодня и на завтра.

— Не называй ее так, — я поморщилась.

Милли была еще одним человеком, который знал семейную тайну. Она сама догадалась, когда во мне начала просыпаться магия.

В родословной Тарис не было магически одаренных. Вообще, считалось, что у людей высшего общества благородная кровь, не имеющая примесей, а значит, обладать какими-либо умениями они не могли.

Свой дар я, естественно, скрывала от всех. Даже от Юнионы, она по своей наивности могла рассказать об этом Габриэле. Вот тогда страшно подумать, что та предприняла бы для моего устранения.

— В общем, родители будут стеречь вход.

— Что делать?

Я стала расхаживать по комнате, обдумывая новый план действий.

— Не поставили решетки в спальнях прислуги, — сообщила Милли направляя мои мысли в правильном направлении. — Предлагаю вам совершить побег часа через два. В то время дира

Юниона будет еще на прогулке, и уйдет ветеринар, который сегодня осматривает лошадей. Я

предупрежу Джима, чтобы приготовил карету.

— Зачем карету?

— чтобы не выделяться. Вы же не хотите быть пойманной на первом же перекрестке?

— Твоя правда. Я совсем потеряла способность рассуждать здраво, — тяжело вздохнула. —

Спасибо, что помогаешь мне.

— А как же иначе. Не могу я допустить, чтобы вас к алфинцам отправили. Нелюди они. Плохая о них молва ходит.

— Они же нас защищают. Благодаря им в нашей империи много столетий не было войны, — сказала я то, что рассказывают учителя.

— Помните, в детстве няня читала вам сказку про дракона, который охранял население от нападения врагов и гарантировал, что сам не принесет вред? Взамен ящер требовал раз в год давать ему невинную девицу.

— Да, помню.

В детстве это была одна из любимых моих сказок. В конце дракона убил юноша, невесту которого отдали зверю.

— вот с алфинцами так же. Никто не видит их жен, не знает об их судьбе после свадьбы. И так каждые семь лет. Плата за мир. Вот только, кем мы платим? У них черная душа.

— Милли, вот ты любишь пофантазировать. Не едят же они своих жен? —отмахнулась я.

Служанка часто любила додумать то, чего нет. Особенно это касалось дел любовных. Она всегда в курсе, кто с кем встречается и как быстро развиваются отношения влюбленных.

— Утверждать не берусь. Почему девушки на отбор едут без гувернанток и служанок? — спросила она подозрительно. — Не пристало незамужней дире находиться в обществе мужчин одной. Ведь порченые возвращаются оттуда и замуж не выходят.

— О насилии ни одна не заявила, — хмыкнула я.

— Как знать, почему. Вон служанка дира Найтоса рассказывала, что дочь не вернулась домой, хоть не прошла отбор. Осталась жить недалеко от анклава Гедар.

— заговорческим тоном произнесла Милли.

— Я тоже не вернулась бы. Думаю, ее отправили против воли, вот и не было желания возвращаться.

Служанка еще говорила, пересказывая сплетни, но я уже не слушала. В моей голове зрел план. Для его реализации стоило раздобыть платье Юнионы. Надеюсь, я в него влезу.

— Милли, ты идешь к Джиму, а я к сестре. Через два часа буду в твоей комнате, а ты, как только увидишь открытое окно, отвлекай стражей.

— Хорошо, дира Аела. Будет сделано.

Она обняла меня.

— Берегите себя.

Пожалуй, мы не увидимся снова. Сюда я точно не вернусь.

— Буду. И ты — себя.