— Я тоже так считаю.

На мгновение стало тихо. Профессор сел на прежнее место, к машинке «Смит».

— Надеюсь, вы не считаете меня идиотом, сударыня, — заговорил он мрачно. — Я уже в том возрасте, когда человек бежит только в том случае, если его гонят. Вы, очевидно, лишь потому терпите мое общество, что почитаете его честью для себя. У меня нет никаких сомнений, сударыня, в том, насколько я смешон.

— Господин профессор! — воскликнула Юли испуганно.

Профессор сделал отстраняющий жест.

— Довольно! — сказал он. — Я не знал, что вы живете в таких чудовищных условиях. Почему вы не выйдете замуж?

— Мне пока не хотелось, — не сразу ответила девушка.

— Еще не были влюблены?

Юли покраснела. — Была, — сказала она, подумав. — Да, была. — Естественно! — Профессор кивнул. — И что помешало свадьбе?

— Моему жениху пришлось уехать за границу.

— Куда?

— В Чехословакию, — сказала девушка.

— В Чехословакию? А чем же он занимается?

— Собирался быть химиком.

— Учился в Пештском университете?

— Да.

— Как фамилия?

— Не думаю, господин профессор, чтобы вы помнили его…

— Ну-ну, назовите!

— Барнабаш Дёме.

— Знаю. Он был коммунист. Потому и уехал в Чехословакию.

Юли чуть заметно наклонила голову.

— Вероятно.

— Вероятно… вероятно! — повторил профессор. — Не спрашиваю, коммунистка ли вы, все равно правды не скажете! Но, надеюсь, ума у вас хватает…

— Хватает… или не хватает… — Юли бросила на профессора смешливый взгляд. — Но в вашем обществе, господин профессор…

— Слушаю. Продолжайте.

— В вашем обществе, господин профессор, я хотела бы ею быть.

— Понимаю, — сказал профессор, хмурясь. — С полным правом. Между прочим, ваша хозяйка спросила, не из полиции ли я.

Мысль о том, что профессора Зенона Фаркаша приняли за детектива, была так непереносимо смешна, что Юли бурно расхохоталась. Она смеялась радостно, озорно и чистосердечно, так мило и естественно, что первоначальное подозрение рассеялось в душе профессора, уступив место более тяжкой тревоге. — Ну, а когда Дёме вернется из Чехословакии, если, конечно, вернется… тогда вы выйдете за него?

Юли, не переставая весело смеяться, затрясла головой.

— Не выйдете?

— Так она вас за полицейского агента приняла? — не унималась Юли. — Ой, я умру со смеху! Как-то ко мне приходил полицейский, потому что меня записали как свидетельницу одного уличного происшествия, и она с тех пор… Ну, понятно, ведь вы пришли так поздно…

Профессор смотрел на поношенные коричневые туфельки, сотрясаемые смехом, они то и дело постукивали по ножке табуретки. Целовал ли кто-нибудь когда-нибудь эти смеющиеся ножки, думал он мрачно, потом перевел глаза на девственные губы, которые тоже не знали мужских губ. И голос ее сейчас, когда она смеялась так беззаботно, словно высветлился, стал более девичьим.

— Отчего вы не желаете выйти замуж за господина Дёме? — спросил он угрюмо.

— Мы расстались с ним, — просто сказала девушка.

— Люди расстаются, потом опять сходятся, — проворчал профессор. — Это еще ничего не доказывает, что вы однажды с ним расстались. Мы ведь как мухи.

Юли снова засмеялась. — У вас, господин профессор, тут, очевидно, больше опыта, — произнесла она с почтительной серьезностью, однако в черных глазах, на миг поднявшихся на профессора, сверкнуло бесовское пламя. — Но мне не верится…

— Что?

— Что господин профессор похож на муху, — договорила Юли, и ее губы смешливо дрогнули. — Как ни смотрю, не вижу никакого сходства.

— Чему вы верите и что видите, для фактов решительно безразлично, — сказал профессор недовольно. — Всегда обращайте внимание только на факты, сударыня, только им и верьте, ибо правы одни лишь факты. Вы дурно сделали, что позволили вашему Дёме уехать в Чехословакию.

— Почему, господин профессор?

— Вам следовало выйти за него замуж. Он славный, умный парень, хорош собой, а в ваших руках приручился бы, утих. И по возрасту он вам больше подходит.

— Больше, чем кто? — спросила Юли, опустив глаза.

— Вы со мной не извольте кокетничать! — с потемневшим лицом отрезал профессор. — Вы отлично понимаете, что я имел в виду себя. С вашей стороны безответственно, глупо и легкомысленно проводить время со мной.

— Почему, господин профессор? — серьезно спросила Юли.

— Вы сами отлично это знаете! — не сразу ответил профессор. Юли смотрела на него в упор. — Не знаю.

— Потому что я стар. — И, поднявшись, профессор опять водрузил на голову шляпу.