– Республика Росс находится в динамическом равновесии между людьми и умботами, между кастами и Изъявителями.

– Ты слышала аргументы Председателя Кирсанова. Он уверял, что ваша система скатывается в яму.

– Полагаю, что это кажущееся впечатление. Динамичность нашей социальной структуры бросается в глаза любому, кто привык к так называемой стабильности, в то время как ее равновесие далеко не всем очевидно.

– Ладно, поговорим об этом на досуге, Ива. – Я покосился на Витьку. – И о том, возможно ли построить утопию, если ты ведун, тоже поговорим! А теперь погнали! Поедем сначала по территории Сиберии, заглянем на огонек к парочке старых знакомцев. А потом – нас ждет воля вольная в Поганом поле!

– Йуху! – крикнул Витька.

И мы тронулись в путь, а вслед нам махал Председатель Голованов в окружении помощников.

***

Из Князьграда выбрались в рекордные сроки – меньше, чем за час. На дорогах никаких пробок, на выезде Модераторы пропустили нас в обход небольшой очереди.

После бетонной стены весь столичный шик разом сдулся, и мы моргнуть не успели, как очутились в пасторальной местности, свойственной большей части Вечной Сиберии. Поля, тракторы и комбайны – все в таком духе. Дорога оставалась в приличном состоянии довольно долго, но все же неизбежно превратилась черт знает во что. Впрочем, наш вездеход показал себя с самой лучшей стороны. Колеса на высокой подвеске скрадывали неровности дорожного покрытия, в кабине они почти не ощущались. Сидения были мягкими и рассчитанными на анатомию нормального человека, а не робота с прямоугольной задницей. Заводился агрегат ключом-картой – почти такой же, как на любимом мусоровозе, что не могло не навевать приятные воспоминания. И вообще, тачка была новая, в масле, – кайф, а не машина.

Поначалу мы с Витькой не разговаривали – любовались видами и самим путешествием. Потом Витька спросил:

– У тебя тоже офигенское настроение? Снова мы, как в прежние времена, на машине, полной лута! Свободные как ветер!

– Ага, – согласился я. – Давненько так хорошо не было. У меня вообще-то проблемы с управлением гневом, но если дела пойдут и дальше так же гладко, то, глядишь, стану добродушным как Санта Клаус.

– Бороду-то точно отрастишь, как Санта, – заметил Витька.

– Немного беспокоит этот Голованов, правда, – выразил я озабоченность. – Как бы за наше отсутствие дел не наворотил.

Витька отмахнулся:

– Ничего он не наворотит! Сколько лет он представлял Председателя? Всю свою карьеру? Тупо выполнял поручения, а личной инициативы у него ни на грош.

– Однако кипеш в Детинце навел, – возразил я. – И вон, смотри, электрики везде освещение делают!

– Это потому что мы дали ему конкретные задания. Вот он и выполняет. Привык! А вот чтобы самому генерировать идеи...

– Думаешь, страшиться нечего?

– Что он Вечную Сиберию похерит до нашего возвращения? Уверен, что нет. А ты, Олесь, все-таки надумал возвращаться?

– Не надумал. Но мы в ответе за тех, кого загипнотизировали. Похоже, придется вернуться и какое-то время здесь побыть, чтобы навести порядок. Если смекалки хватит.

Витька кивнул и ответил по-книжному:

– Вечная Сиберия может стать отличной отправной точкой для создания всеобщей человеческой цивилизации в Поганом поле.

– Вижу, у тебя глобальные планы? – усмехнулся я.

– Естественно! Почему нет? Это же не Скучный мир, где ты ничего не в силах поделать, где нет магии... и вообще, он больше не существует.

– В Скучном мире вполне можно было что-нибудь поделать. Всю историю люди что-нибудь этакое устраивали – то войну, то глобальную стройку. Но магии не было, верно. И если умираешь, то насовсем.

Мне припомнились события из Скучного мира. Туманные, неясные, полузабытые, как давнишний сон. Да, Кирсанов был прав: Скучный мир – не реальность, а всего лишь иллюзорная имитация, во многом опирающаяся на способность наших с Витькой умов находить оправдания и объяснения происходящему. Когда в том мире на моем предплечье выступило тату Глаза Урода, я автоматически внушил себе, что сделал эту татуху по пьяни, хотя этого не было – равно как и всего остального.

Витька помолчал, затем спросил:

– В этом мире тоже не все воскресают.

– Не все и хотят этого, – сказал я, подумав о тете Вере.

Но Витька имел в виду не тетю Веру.

– А что, если Единый вернет Кирсанова?

– Тогда Рина в опасности. Это она ведь его завалила. Если Единый вернет Кирсанова, его тело в мавзолее должно исчезнуть... Голованов узнает об этом первым... Хм... Нас с тобой, Витька, Единый вернул почти моментально. Пожалуй, позвоним из 37-го Посада в Князьград, спросим, на месте ли тело.

“А заодно повидаем одного толстого Админа”, – мстительно подумал я.

До 37-го Западного Посада мы добрались до обеда, но заехали в него не сразу – устроили пикник на обочине в чистом поле. Быстро перекусили и спустя считанные минуты оказались в том самом месте, откуда началась наша с Витькой одиссея. Батарея к тому времени подсела процентов на десять – неплохой показатель.

Здесь ничего, ясное дело, не изменилось, но после всех моих приключений рассыпающиеся от времени деревянные бараки представлялись еще более убогими, хотя это и трудно вообразить. Мы проехали по единственной асфальтированной в стародавние времена улице и остановились перед тем самым зданием, где меня посадили в обезьянник, а потом отпустили по высочайшему указу.