– Уроды? – изумился я. – Среди бела дня? Они ж вроде ядовитыми становятся на свету. Никак мутировали?

– И Поганые грибы расплодились, – мрачно добавил Витька.

Разбухших бледных мешков размером с легковой автомобиль или даже больше в низинах среди деревьев наблюдалось много – гораздо больше, чем во время моего путешествия на север.

Что ж, шаманка снова оказалась права.

Раньше Погань не выносила слабенького света, не говоря уже о солнечном, пусть и в пасмурную погоду.

Как такое произошло? Мутируют они, что ли?

Если мутирует в с я без исключения Погань, то и вправду близится пришествие этого клятого Единого. И скоро разразится война...

Я втихомолку порадовался, что Председатель Кирсанов передал мне Знак Вечной Сиберии, отпугивающий Погань. Иначе у нас были бы знатные проблемы.

Вскоре хорошая дорога кончилась, и началось месиво. Я, по возможности, объезжал самые опасные места, но в конце концов остановился задолго до захода солнца у вздувшейся речки, несущей лесной мусор. Батарея подсела, и был риск застрять по самую маковку в сумерках.

Мы раскинули палатку на наиболее возвышенном месте, чтобы нас не затопило, если снова начнется дождь. От костра снова пришлось отказаться. Я не ожидал, что мне настолько сильно захочется посидеть у весело потрескивающих сучьев.

Мы профильтровали воду для питья и вскипятили на газовой конфорке чай, согрели консервы.

Как в этих краях выжить зимой, невесело размышлял я, когда ливни льют без остановки?

И сам себе ответил: выживут лишь оседлые, те, кто летом заготовил дров и снеди. Таким бродягам, как мы, тут в осенне-зимний сезон делать нечего.

Выбраться бы отсюда поскорей, пока Поганое поле окончательно не превратилось в Поганое болото...

– Хреново, – резюмировал я, когда уже немного стемнело. Мы с Витькой и Ивой маялись от безделья, слоняясь между вездеходом и палаткой. То есть маялись в основном, конечно, мы с Витькой. Подозреваю, что искусственному интеллекту априори не бывает скучно. Витька пробовал рыбачить с помощью удочек от Голованова, но рыба совсем не клевала в этой грязной, бурной речке.

Я умел приманивать живность, но мне было неохота заниматься магической охотой. К тому же придется долго варить жесткую дичь, а без костра газ в баллоне быстро израсходуется.

– Ливни и грозы бывают в основном на севере Поганого поля, – утешила Ива. – В степях Отщепенцев они случаются гораздо реже. Выберемся из зоны дождей – и дорога станет лучше.

– Твои б слова да Богу в уши, – сказал я.

– Ты веришь в Бога? – неожиданно уточнила Ива.

– Не особо. А что? Россы верят в Бога?

– Кто-то верит, кто-то нет. В основном, нет. У нас свобода вероисповедания. Запрещено лишь навязывание своего мировоззрения, любые формы миссионерства и упоминание своих божеств с целью смутить собеседника и склонить его к манипулятивному разговору о выгодах той или иной религии или точки зрения.

– Вот это правильно! – сказал я. – Поэтому придуркам вроде аннитчиков делать в Россе нечего.

– Вроде кого?

– Племени, поклоняющемуся луне. Аннит по-ихнему. Ужасно назойливые ребята эти лунопоклонники. Верят в свою Аннит и хотят, чтобы весь мир верил тоже. У них типа реферальной программы, наверное: приведи трех и получишь скидку на лунный нимб.

– Зачем верить в луну? – удивилась Ива. – Факт ее существования очевиден.

– Факт существования небесного тела очевиден. А то, что это еще и разумное существо какое-то, неочевидно. Они считают, что у луны два лица, светлое и темное – Аннит и Тинна.

Витька, который до сих пор отмалчивался, не выдержал и фыркнул:

– Бред сумасшедшего!

– И они кружатся... кружатся... – Я завис, задумавшись. Вспомнил кошмарный сон во время ночевки у дольмена.

– Олесь? – окликнула Ива.

– В танце! – повысил я голос. – Аннит и Тинна – две сестры, которые кружатся в танце!

– Ты сказал, что это два лица богини.

– Да, но... Подходит ведь! Имелась в виду некая дата лунного месяца.

Ива произнесла:

– Шаманка сказала, что Главная Ипостась появится в Оке Ведьмы, когда две сестры будут в танце с самими собой.

– Если речь о светлой и темной стороне, то луна почти всегда в танце с самой собой, – брюзгливо промолвил Витька. – Исключение – когда полнолуние и новолуние. Остальное время – сплошной танец. Так что никакая это не дата.

Но я настолько обрадовался своей догадке, что пропустил мимо ушей язвительный тон и общую агрессивность Витьки. Он вообще в последнее время испортился. То подолгу молчал, что для него нетипично, то выдавал что-нибудь желчное. Ничего – подуется и успокоится. Между мной и Витькой еще никогда не было конфликтов.