– Бутылку из-под шампанского?
– ошеломленно спросила Галина.

– Точно так, барышня... Из-под шампанского. "Черная вдова" называется. А горлышко - точненько на могилку указывало.

Коля сфотографировал зачем-то дерево, которое служило "постаментом" для бутылки-указателя. Таращанский лес стонал под порывами ветра.

– Василий Андреич,- обратился Обнорский к Беспалому, - а кто нашел тело?

– Гопники, - ответил тот лаконично.

– Что за гопники? Не ваши, что ли, не местные

– Как раз наши... Есть в селе такая семейка - Сушки. Отец пьяница, жена его - несчастная женщина, да пятеро детей.

– А пообщаться с ними можно?

– А чего ж нельзя? Бутылку купите - общаться будете сколько влезет. Показать вам Сушков?

– А как же.

– Тогда пошли... Смотреть-то тут нечего. С души воротит прямо.

И они ушли. Стонал под ударами ветра Таращанский лес, сумрачно в нем было, страшно.

* * *

Семейство Сушков обитало в доме, которому более подходит название "халупа"; Домишко приютился на самом краю села. В голом, без занавесок, окне светился экран телевизора. Скрипела незапертая калитка на ржавых петлях. Первым во двор вошел Беспалый... В окне мелькнуло белое пятно - лицо чье-то. Мелькнуло - и исчезло.

– Хозяин, - громко позвал Беспалый, открывая дверь.

В сенях было темно, пахло кислой капустой и нищетой. Беспалый, Галина, а за ними Повзло и Обнорский втянулись внутрь. В комнате вспыхнул свет - голая лампочка без абажура осветила убогую "обстановку": грязную и холодную печь, шкаф с треснувшим зеркалом, черно-белый телевизор и еще какую-то разномастную мебелюху. За столом сидели трое детей... На столе лежал тощий кот. Сам Сушок лежал на диване, курил сигарету без фильтра. По телевизору гнали какое-то латиноамериканское "мыло".

– Здорово, Володя, - сказал Беспалый.

– Здоровеньки булы, Василь Андреич, - ответил Володя, слезая с дивана.

Он опустил на пол ноги в рваных носках, посмотрел исподлобья. На правой скуле у Сушка был немалый синячище. Беспалый обратился к нему на странном каком-то языке - вроде бы на украинском, но непонятном совершенно:

– Это - суржик, - шепнул Повзло Обнорскому.

– Суржик? Что такое суржик?

– Суржик - язык такой. Очень своеобразный вариант украинского языка. Суржик, Обнорский, нужно было учить, а не арабский.

– А ты понимаешь этот суржик, Холя?
– спросил Обнорский.

– Мало-мало...

– Ну так переводи.

– А чего тут переводить? Сказал Василь Андреич, что, мол, мы очень важные журналисты из Ленинграда. Хотим с хозяином пообщаться. Горилкой его угостить.

Сушок смотрел довольно хмуро, чесал щетину на небритом лице. Но когда услышал про горилку, оживился и даже изобразил нечто вроде улыбки... Он что-то скомандовал детям, и те мигом исчезли в другой комнате. Рукой Володя сбросил на пол тощего кота. Кот возмущенно заорал, Володя обложил его матом совершенно по-русски, без всякого суржика. Предложил садиться.

Сели, Обнорский поставил на стол бутылку горилки, а хозяин принес несколько стаканов, миску с солеными огурцами... Василий Андреевич, пока Сушок занимался "сервировкой" стола, потихоньку беседовал с ним за жизнь. Галина и Повзло с двух сторон переводили Обнорскому, что Беспалый спрашивает, где жена, где старший сын Сергей и дочь Мирослава... Жена в больнице, отвечал Володя, ногу зашибла, болит нога, а Сергей с Мирославой скоро придут... А чего журналистам москальским трэба?

Сушок говорил, а сам все косился на бутылку в центре грязного стола. Обнорский не выдержал:

– Скажите ему, Василь Андреич, чтобы выпил и не мучился. А то он слюной может захлебнуться.

Беспалый сказал, и Сушок закивал, улыбнулся, показывая гнилые зубы, быстро свернул "голову" бутылке "Немировской"... Попытался налить и гостям, но все дружно отказались. Тогда Сушок совсем воодушевился, налил себе почти полный стакан. Пил он некрасиво - давился водкой, выкатывал глаза и даже какой-то звук утробный шел из него... Галина брезгливо отвернулась. Потом Владимир Сушок закусил соленым огурцом и что-то сказал Беспалому.

– Он спрашивает, что вы хотите у него узнать? Если про мертвеца в лесу, то ему на эту тему разговаривать нет резона... про это он разговаривать не хочет.

– Откуда у него синяк?
– спросил Обнорский.

– Он говорит: о дверь стукнулся, - перевел ответ Беспалый.

– А я думаю, что это ему поставили опера из убойного отдела, - сказал Андрей.
– Или эсбэушники.

Беспалый перевел, и Сушок посмотрел на Андрея с испугом. "Значит, понял Андрей, - все правильно, в точку попал".