– А как же, Андрюхин? Только, например, угнездишься на толчке - Повзло тут как тут... непременно ему приспичит, аккурат когда мне надо из тюбика подавить. Ну разве это дело? Процесс требует интимности и вдумчивости, а тут Повзло! Вот и приходится включать оповещение...

– Дурдом, - сказал Андрей, покачав головой. На самом деле ситуация своей бытовой непосредственностью ему понравилась. Она как бы разряжала напряженную обстановку последних дней. Каширин сказал:

– Извини, поджимает меня. Спешу я... а то еще Повзло опередит.
– Сказал - и юркнул в туалет. Из-за двери раздался его довольный голос: - Как горный орел на вершине Кавказа я гордо сижу на краю унитаза... Па-а-шел процесс!

Обнорский еще раз буркнул:

– Дурдом, - и прошел в квартиру.

В дальней комнате Повзло смотрел новости НТВ.

– Привет, инвестигейтор, - сказал Андрей.
– Что хорошего в мире?

– А что же может быть в мире хорошего, Андрюха? Приморье замерзает, в секторе Газа евреи долбят арабов, американцы никак не могут решить, кто же у них нынче президент... Одним словом - дурдом. Суета сует и всяческая суета. Ты завтракал?

– Спасибо.

– Ну, тогда давай - за работу.

– Погоди, вот полярный волк просрется, тогда и примемся втроем.

Полярник прос... только минут через десять. Коля выключил телевизор, втроем сели вокруг стола, в гостиной. Повзло положил на стол блокнот, пачку бумаги, карандаши, диктофон и несколько кассет, маркированных черным фломастером.

– Итак, - сказал Андрей, - давайте подобьем некоторые итоги нашего расследования, господа инвестигейторы. Ежели, конечно, мы чего-то наработали, а не просто ели тут, пили... и занимались другими нехорошими делами за счет нашего заказчика.

– Обижаешь, Шеф, - ответил Повзло.
– Мы, конечно, живые люди. Мы ели, пили... занимались другими нехорошими делами, но про основное не забывали. Кое-чего наработали.

– Доложьте нам, господин Повзло, - скомандовал Андрей.

Он ерничал. И Коля тоже ерничал, и Родька со своим "горным орлом на краю унитаза" - тоже... Потому что все помнили про белый конверт, появившийся в почтовом ящике и "наивные" телефонные звонки... И про отрубленную голову Г. Г.

– Докладаю, - ответил Коля.
– За то время, которое вы, господин Обнорский, грелись в Крыму...

– Когда я улетал из Симферополя, там было всего плюс шесть градусов... холодней, чем здесь, - возразил Андрей.

– Это тебя не оправдывает. Холод в Крыму - не твоя заслуга... Итак, пока ты неизвестно чем занимался в Симферополе, мы тут с Родионом продолжали работу... Я окучивал тему с точки зрения политической, рассматривая контакты Горделадзе в политтусовке. Родион разрабатывал... Впрочем, он расскажет сам. С кого начнем?

Андрей пожал плечами, потом сказал:

– Решайте сами.

– Тогда, с вашего позволения, начну я, - ответил Коля, раскрыл свой пухлый блокнот.
– Итак...

...Итак, "новейшая история" Г. Г. началась и реально отслеживается где-то с середины девяносто девятого. Все, что предшествовало этому, интереса, скорее всего, не представляет, да и изучению за давностью времени поддается только в самых общих чертах... В девяносто шестом Гия уже крутится в политике, но на тот период никому не известен. В девяносто девятом пробует себя в разных ипостасях. В основном на поприще предвыборных кампаний. Он предлагает свои услуги различным политикам. Сначала работает в штабе кандидата Н. В. Он - автор пиар-проекта, а Мирослава осуществляет проект в жизни. Проработали они у кандидатки месяца полтора. Затем госпожа Н. В. присвоила идеи, забрала все базы, все наработанные материалы и... не заплатила ни гривны.

– Кинула,- сказал Родя.

– Кинула, - согласился Коля.
– Для Гии это был удар. Финансовое положение семьи Горделадзе было далеко не блестяще. Жилье - съемное, за него платить надо, двое девочек... Плюс ко всему - стремление жить "как белый человек": ездить на такси, ужинать в ресторанах, отдыхать за границей. После кидка госпожой Н. В. Георгий работает имиджмейкером у депутата М. Эта работа не приносит ни денег, ни морального удовлетворения. Правда, позволяет потихоньку обрастать некими связями в политтусовке, примелькаться в кулуарах, разобраться "кто ист ху?" в Киеве... А Гия амбициозен, он хочет стать как минимум украинским Доренко. Однако время идет, а карьерного роста нет. Георгий комплексует. В девяносто девятом же он начинает работать на радио "Материк", ведет там программу о политике и часто приглашает туда известных людей, например, посла США Стивена Пауэра. Параллельно продолжает работать на депутата М. В голове у Горделадзе крутятся свои проекты... Но на их осуществление нужны деньги. Денег у Горделадзе нет. Он мечется, пытаясь занять то там, то тут, но серьезных спонсоров не находит. Чтобы не быть голословным, проиллюстрирую свои слова фактами... Я тут составил "попурри" из свидетельских показаний.
– Коля нажал клавишу на диктофоне. Зазвучал сначала его голос, представляющий собеседника:

– Бывший сотрудник "Украинских вестей" Галина С.

Затем женский голос:

"В ноябре 99-го Гия решил съездить в Америку, чтобы провести там пресс-конференцию о нарушении свободы слова на Украине. Перед поездкой он написал грант на весьма немалую сумму... Надеялся таким образом осуществить свой проект на радио или в Интернете. Грант повезли в Америку Георгий и Алена, побывали в нескольких международных организациях и вроде бы получили формальное согласие. Но следовало еще продублировать его на Украине... Кажется, в малом гранте было 6000 долларов, а в большом - сто или около того. Малый грант они действительно получили. А большой не получили из-за Алены. Дело в том, что заниматься оформлением бумаг могли только либо Георгий, либо Алена - именно они были внесены в американские документы. Но Георгий не мог заняться этим, так как "халтурил" в то время в Виннице, в штабе городского мэра. А Алена отказалась заниматься продвижением гранта, ссылаясь на то, что она не менеджер, а журналист. В результате грант на 100 000 долларов им не дали".