– Еще какие.

– Ай-ай-ай,- сказал Коля и письма сграбастал.- Раз, два, три... Ага, семь штук.? Сколько же они могут стоить?

– Не знаю,- ответил я.- Дорого...

– Так, так, так,- сказал Коля.- Это же другой коленкор... Это же просто я не знаю что такое. Это вам драй унд цванцих, фир унд зибцих, а не клад Косинской!

Я, блин, найду коллекционера из небедных евреев и...

– Стоп, Коля!- сказал я. У меня все еще стоял в ушах крик Полины... Я видел, как прыгает по ступенькам крыльца ружье, и блестит на прикладе полированная табличка с гравировкой... Я слышал, как матерится милиционер и как потрескивают поленья в камине, а поверх поленьев серой стопкой лежит то, что было дневником Троцкого.

– Стоп, Коля,- сказал я.- Никаких коллекционеров не будет.

– А что?- насторожился Коля.

– Видишь ли, Коля... я не знаю, сколько стоят эти письма. Наверное, немало. Но кроме рублевой цены, есть и еще некая другая цена...

– Что-то я, Андрей, тебя не понимаю,- перебил меня Коля.

– Я тоже себя не понимаю,- сказал я.- Но... за эти письма заплачено кровью как минимум двух человек. Грешно их продавать. Понимаешь?

– Андрюха! Нам деньги позарез нужны. Давай продадим хотя бы одно...

В кабинет заглянула Оксана и сказала:

– Андрей, к тебе Кондакова Елена Петровна.

И в кабинет вошла Елена Петровна. Я с Колей их познакомил и сказал:

– А сейчас, Елена Петровна, Николай хочет передать в дар вашему музею письма Троцкого... в количестве семи штук.

– Э-э,- сказал Повзло.- Конечно...

Мы тут как раз... как бы... обсуждали... в дар... вашему... музею.

Елена Петровна просто остолбенела, а Коля посмотрел на меня с ненавистью.

Потом Елена Петровна сказала, что это такое событие... такое событие... Мы просто не понимаем, какое это событие, и нужно телевидение и чтобы я торжественно передал эти письма и чтобы...

– Нет,- сказал я.- Хватит с меня клада Матильды Косинской. Пусть Николай Степанович торжественно передаст.

– Сам ты "передаст"!- злобно шепнул Повзло. Но все-таки повязал галстук и поехал с Кондаковой в музей. Туда же вызвали "энтэвэшников", и перед глазом камеры Коля торжественно вручил Елене Петровне письма Троцкого. И с кислым-кислым видом заявил, что вот... в дар... безвозмездно... совсем-совсем бесплатно... ну бескорыстно...

ДЕЛО ОБ ОБИЖЕННОЙ ДИРЕКТРИСЕ

Рассказывает Нонна Железняк

"Железняк Нонна Евгеньевна, выпускница журфака Ленинградского университета. Женщина энергичная, способная как на отчаянные, так и на глупые поступки.

Причем глупость своих выходок никогда не признает. Общительна, амбициозна. Активно берется за расследование порученных и не порученных дел. Первые - расследует кропотливо, но не слишком охотно, последние обычно с блеском доводит до конца. Мать троих детей и супруга сотрудника "Золотой Пули"

Михаила Модестова. Стремится оказать помощь всем, кто (как ей кажется) в ней нуждается".

Из служебной характеристики

...Кап...

– Модестов, опять ты неплотно кран в ванной закрутил?

– Я вообще в ванной не был,- супруг действительно появился со стороны кухни.

...Кап...

– Ну я же слышу - что-то капает! В ванной, это точно.

– Я тоже слышу,- согласно закивал Модестов.- Но я тут ни при чем. Руки я мыл на кухне, в ванную даже не заглядывал.

Кап-кап-кап...

– Ну так и в чем дело? Пойди да посмотри, что там капает!

Капало в ванной. Причем с потолка.

Причем довольно интенсивно. Так интенсивно, что это уже смахивало на весенний дождичек. Банально, но факт - нас снова залили нерадивые соседи! Второй раз за последний месяц.

В общем-то, грех жаловаться - со времени отъезда тетки Геноверы это было первое ЧП в нашей квартире. Жизнь постепенно вошла в наезженную колею. Новые и старые дети благополучно отбыли к тете Лене в Выборг - отдыхать. Разрушения, вызванные наличием тети, потихоньку устранялись. Сломанная полка водворилась на место и падать со стены вроде бы больше не собиралась. Полтергейст, хозяйничавший на кухне, убрался восвояси.

Мохнатое чучело в ванной больше не появлялось. Кто это был - так и осталось загадкой. И даже кошки изо дня в день храпели все тише и тише...

Словом, от чрезвычайных ситуаций мой Модестов отвык и потому сейчас с ужасом глядел на потолок, где вспухало сизое пятно. Я же, напротив, необыкновенно взбодрилась.

– Чего ты уставился? Эти раззявы нам сейчас устроят бесплатный душ размером в весь потолок!- Эти слова до отца моих новых детей донеслись уже с лестничной клетки. Не дожидаясь супруга, я ринулась на верхний этаж.