Шрифт:
Из-за грани раздаётся затихающий перестук и мастерское: «Нет?.. Ну ладно… Так, господа игроки, со следующей проходки к нам вновь присоединится Цапля – она завершила солидный кусок работы и возвращается».
Глава двадцать шестая
Орущая смерть
В этой главе главный герой почти произносит опрометчивую клятву.
С каждым пройденным вглубь десятком метров мерк свет полной луны, и если бы не мягкое свечение чар силы Огня, оставленное мной намеренно, то мрак глубин озера поглотил бы полностью наш невеликий шар. Тянулись минуты неспешного погружения, батискаф ощутимо сдавливало, полночь и дно приближались: первую ощущали неведомо как встроенные в организм полуэльфа часы, второе становилось заметно благодаря всё сильнее сияющей точке, становящейся крупнее и ярче по мере нашего приближения.
Как оказалось, волны интенсивно-зелёного света испускал квадрат со стороной в пару метров, расположившийся точно на дне немалой чашеобразной впадины, совершенно свободной от любых обитателей или чего бы то ни было вообще.
Зависнув буквально в полуметре над сверкающим порталом, мы призадумались на пару мгновений и высказались буквально хором.
– Стенки для стыковки, – сказал успевший первым Энн.
– Вокруг квадрата, – дополнил я. – И сращиваем.
– Вытесняем воду, открываем, проходим, – резюмировала Эна.
– Работаем, – кивнул тёмный принц.
Из-за грани раздаётся повторяющийся перестук и возгласы: «Пятнадцать… Тринадцать… Одиннадцать…»
Работа шла напряжённо и тяжело, но опыт с многослойным куполом не прошёл даром и сейчас изрядно помогал. Опять же ментальная двойственность меня-Таора и моих друзей с близнецами, позволяла действовать будто вшестером. Однако без небольших проблем обойтись так и не удалось: вода осталась в «стыковочном шлюзе» и преграждала проход в портал. Но решено это было весьма просто: мы накинули на себя личные щиты, без которых соваться на вершину Хойд-Оргила никто и так не собирался. Взявшись за руки, наша троица убрала часть плетения в дне батискафа, и трое детей одной матери прошли сквозь зелёный свет портала, достигший в тот момент максимальной яркости.
На той стороне нас встретил белейший снег, искрящийся драгоценным покрывалом под тысячезвёздным небесным куполом и вошедшей в полную силу луной. Стояла невозможная тишина, и лютый холод ощутимо напирал на личные щиты. Аккуратно приземлившись на прочный слой твердейшего наста, мы замерли, оценили обстановку и двинулись к виднеющемуся в тройке сотен метров впереди невысокому чёрнокаменному куполу, высящемуся посреди круглой скальной долины и отчего-то лишённому снега. По мере приближения проступали детали: вся поверхность на самом деле немалого строения была испещрена многорядьем символов, кажущихся знакомыми; почти у самой вершины здания можно было заметить ряд больших окон, а прямо перед нами вырастал входной проём, оформленной полукруглой аркой. Благодаря отсутствию створок можно было заметить мерцающее в косых лучах лунного света нечто, возвышавшееся в самом центре пустого помещения. С каждым шагом по все уменьшающемуся слою наста и снега становилось очевидно, что это небольшая статуя, заключённая в столб танцующих и переливающихся всеми цветами радуги снежинок, подсвечиваемых и лучами ночного светила, и некой удерживающей их магией.
«Н-да, – шёл я и думал, – ничего себе криокамера! Это, очевидно, и есть Хранительница Мира. С одной стороны, я её понимаю – забраться в такую глушь самое то, чтоб уж точно никто не доставал, но с другой стороны – здесь же лютый холод! И только лишь благодаря магии мы тут дуба не дали. Хотя, может, эта Хранительница вовсе и не своей волей тут… э-э-э… отдыхает. Вообще у меня к местному демиургу всё больше вопросов!»
Через некоторое время наша команда достигла полосы свободного от снега пространства, замощённого плитами серого камня, миновала её и приблизилась к порогу, широкая каменная поверхность которого была покрыта всё теми же строчками символов, будто бы складывающихся в некий текст.
Не спеша пересекать входной проём, мы остановились, брат достал связь-камень и углубился в переписку с отцом. Эна же и я стали внимательно присматриваться к письменам, силясь обнаружить что-то знакомое и понятное.
Из-за грани раздаётся повторяющийся перестук и возгласы: «Десять… Десять…»
Через несколько минут вдумчивого сканирования порожного камня Её Высочество сказала:
– Начертания букв мне напоминают старо-тёмноэльфийский, но ни одного знакомого слова я найти не могу…
– А мне вот буквы напоминают санскритский шрифт деванагари, – добавил я в задумчивости. – Вот только без верхней черты у каждой графемы. Да и в санскрите я совсем не специалист, так – любитель.
– Сейчас прибудет максимально компетентный специалист, – проговорил Энн, проходящий мимо нас назад к границе чистой площади и на ходу достающий футляр с кристаллом маяка телепорта.
Отойдя на несколько метров, тёмный принц всадил исходящий первозданной Тьмой игольчатый кристалл в стык двух плит и прогрохотал-прощёлкал заклинание активации с очень сложным ритмом.
Из-за грани раздаётся затихающий перестук.
К звёздам устремился луч всех оттенков мрака, мгновением позже нижняя его часть раздалась в стороны тончайшей плёнкой арочного перехода, которая ещё миг спустя явила нашим взорам замершего Эрра Первого, держащего на руках закутанную в какую-то мохнатую шкуру Алуринель, пребывающую явно без сознания. В следующую секунду портал ощутимо вздрогнул, пошёл искажающей рябью, вновь выправился. Сквозь него вышагнул тёмный монарх со своей светлой ношей, и плёнка перехода с отвратительным треском тут же сложилась сама в себя.