Шрифт:
«Ну, боги, если вы есть, то сейчас ваша помощь понадобится мне как никогда!» – невольно взмолился Рус и сплюнул в раздражении, ибо не так давно сам думал, что надеяться на богов – зряшное дело.
Впрочем, его можно было понять: это днем довольно просто управлять судном, ведя его по фарватеру, потому что вода чем глубже тем темнее, сейчас же он не то что не различал световые оттенки воды, а вообще не видел границу между водой и берегом! Ну, почти, так как пошедший по степи пал чуток подсветил окружающий мир. В голову пришла идея.
– Иля! Пошли несколько стрел на тот берег! Зажги его! Мне нужно больше света!
Сестра понятливо кивнула, и несколько стрел полетели в противоположную сторону.
Бум!
– А-а-а!!!
Все, кто стоял на ногах, полетели кувырком. Галера налетела на мель, и ее начало разворачивать.
– Гребем назад!
Измученные гребцы вяло зашевелили веслами, стали отталкиваться от дна веслами дружинники, и галера снялась-таки с донного возвышения.
«Только бы течи не возникло», – подумал Рус.
– Правый борт – суши, лево – греби!
Галера тяжело развернулась и снова пошла вперед. Рус подумал, что сейчас ему не помешало бы снадобье «кошачий глаз», но чего нет, того нет.
– Мы вошли в узость! – доложил Славян.
Рус и сам это видел, берег приблизился, он был объят огнем, и, что особенно радовало, всадники виднелись где-то далече.
– Убирайте парус!
Парус убрали, и ускорившееся в узости течение понесло галеру дальше.
Дальнейшее слилось для Руса в какой-то один затянувшийся кошмар. Рулил больше на инстинкте, но галера нет-нет да все равно скребла килем по дну, однако дружинники успевали среагировать и дружными усилиями оттолкнуть судно на глубину веслами. Правда, чем дальше, тем хуже у них получалось, сил все-таки у раненых людей не хватало, и тогда приходилось стараться гребцам, сдавая назад. А чтобы они работали веслами шустрее, пришлось одного дружинника отправить с хлыстом вниз, и тот стимулировал гребцов обжигающими ударами по спинам.
Время от времени продолжала стрелять Ильмера, ибо пал по каким-то причинам обходил стороной изрядные береговые площади, а это могло привести к тому, что их могли занять авары. К счастью, они либо не видели этих чистых от огня пятачков земли из-за затянувшего берег густого едкого дыма, либо банально не успевали, и галера проскакивала опасное место.
Несколько раз авары обгоняли пал и бросались в воду наперерез галере, но, к счастью для беглецов, она в эти моменты шла полным ходом, ее гнало течение и подталкивал в корму ветер, а не натужно маневрировала на поворотах или снималась с очередной мели, сдавая назад. А иногда в такие опасные моменты помогал высокий берег, и всадники не могли спуститься в воду, или же по берегу густо рос кустарник…
Снова сыпались стрелы, летели дротики, и опять не обошлось без потерь. Погибло еще двое дружинников, а четверо получили раны. Но, как заметил Рус, авары атаковали как-то без огонька, не было такого фанатизма, как днем.
«Не иначе очухались от наркоты, и включился инстинкт самосохранения…» – сделал он вывод.
– Прорвались… – прохрипел Славян и сплюнул за борт густую слюну.
Оно и понятно: устал, жажда, да еще густой дым, затянувший все вокруг. Рус осмотрелся. Огненные берега действительно резко разошлись в стороны, и они оказались на спокойной воде, а главное, на глубине. Теперь врагам до них точно не добраться.
На востоке при этом посерело из-за начавшегося рассвета.
– Боги и правда любят тебя, – скалясь, добавил брат. – Проскочить ночью там, где и днем-то пройти трудно…
– Да уж… любят… – криво оскалился он в ответ.
Но не признать того факта, что он лишь каким-то чудом выскочил из смертельной западни, тоже не получалось. И ладно бы смертельной, а мучительно смертельной, ибо, судя по всему, авары знают толк в извращениях.
– Ведомир оказался прав, дав тебе это новое прозвище – Финист, огонь действительно твоя стихия, и ты прошел сквозь него, как огненный сокол… – добавила сестра, с восторгом глядя на брата.
И тут пошел дождь. Сначала мелкий, но с каждой минутой он набирал силу, пока не обрушился ливнем, что очень скоро полностью затушил пал.
«Дуракам везет», – в итоге решил Рус.
И только теперь, с наступлением дикой усталости, он остро почувствовал реальность окружающего мира, а то до сего момента все воспринималось в качестве какой-то дикой смеси сна и игры.
Дали о себе знать раны на ноге и в груди, что ранее ощущались как-то отстраненно, и Рус натуральным образом словно подкошенный рухнул на палубу. Требовалось перевязаться и отдохнуть.
«День потеряем», – подумал он вяло, но сейчас ему стало на это плевать.
Более того, он уже не был уверен, что все, что он делает, имеет хоть какой-то смысл.
28
Отсутствие обезболивающих сильно мешало полноценному отдыху, так что очнулся от сна-забытья Рус в районе двух-трех часов дня. Небо по-прежнему оставалось закрыто серым слоем облаков, ощущалась сильная сырость, но дождь больше не шел. Температура упала, по ощущениям, градусов до пятнадцати, но тело согревало тяжелое шерстяное одеяло и баранья шкура сверху, чтобы ветром не продувало. Кто-то его укрыл, и он подумал, что это, скорее всего, сестра о нем позаботилась.