Тамам кивнул.

— Значит, у нас есть время до ночи, после чего их начнут искать. Нам надо уйти не позднее наступления сумерек.

Он был взволнован и беспокоен. Ему не нравилось сидеть и ждать.

В полдень Тамам принёс свой мешок и разделил сушеное мясо и фрукты между нами. Мой мешок снова лежал рядом со мной. Я поклялась никогда больше не снимать его с себя.

Тошнота то и дело накатывала на меня, когда я вспоминала о номадах. Ослепленный гневом, Саалим не понял, что тот мужчина не причинил бы мне вреда, не причинил бы ему вреда. Ему были нужны только наши вещи, а не ещё один рот, который надо было кормить. И он начал защищаться только тогда, когда Саалим напал на него.

Взмах ятагана… я благодарила Мазиру за то, что тот не распорол Саалиму живот, а ударил в ногу. Рука Мазиры как будто отвела его лезвие.

Когда Саалим заснул, я поискала глазами Нассара и Амира. Тамам сказал мне, чтобы я отдохнула, но я не могла. Вряд ли я смогла бы уснуть до тех пор, пока мы не уехали бы подальше от стервятников, которые кружили в небе и пикировали на трупы за нашими спинами. Я вспомнила небесные похороны своей матери, вспомнила, как наблюдала за тем, как стервятники возвращали её Мазире.

— Они приближаются, — сказал Тамам.

Саалим пошевелился, словно пробуждаясь от своего беспокойного сна, его глаза раскрылись, а затем снова закрылись.

Амир быстро спешился и сказал:

— У них был только лас, и они отдали его, ничего не взяв взамен, — сказал он с некоторым удивлением.

— Ничего не взяли? — сонно спросил Саалим.

Амир кивнул.

— А ещё они дали вот это.

В его руках была сложенная плотная ткань. Её было даже больше, чем мне было нужно.

— Лика сказала, что это для Эмель. Так как богиня охраняет её.

Саалим уставился на меня.

— Дай мне лас, — сказала я, протянув руку.

Амир передал мне небольшой пузырек. Хвала Эйкабу — или Вахиру — за то, что они даровали нам это масло! С помощью Амира мы перевязали рану Саалима.

Рана оказалась опасно тонкой. И кожа очень быстро срасталась. Я вспомнила, как Альтаса говорила мне, что открытая рана была безопаснее — ее было легче перевязывать, прочищать и проветривать. Если рана слишком быстро закрывалась, была велика вероятность, что она загноится. Саалим крепко сжал кулаки и челюсти, а я осторожно развела края раны в стороны, чтобы Амир мог промыть её. Саалим дёрнулся, но не издал ни звука. Он также не отдернул ногу. Я налила масла в рану. Боги, я молилась о том, чтобы это помогло. Моё сознание нарисовало картину, в которой рана загноилась, и Саалим больше не мог продолжать путешествие и в итоге умирал.

Сложенная ткань лежала рядом со мной. Я взяла первую полоску.

— Согни колено.

С большой неохотой Саалим сделал так, как я велела.

— Я сам могу это сделать, — сказал он, садясь.

Он прогнал мужчин, сказав им, что чувствовал себя ребенком, когда мы все ухаживали за ним.

— Правда, тебе не стоит…

Я оттолкнула его руки.

— Позволь мне, — сказала я и начала обматывать его бедро тканью.

Мой взгляд прошёлся по его ноге под одеялом. Когда мои ладони задели его кожу, я вспомнила о том, что когда-то я могла свободно касаться его тела. В водоёме оазиса, в базарном шатре, на обломках дворца Мадината Алмулихи на берегу.

Я провела пальцами по его ноге, и Саалим застонал. Я взяла ещё одну полоску ткани, прошлась руками вдоль его кожи и зафиксировала повязку.

— Эмель, — сказал он так тихо, что я едва его расслышала.

— Хм-м? — хмыкнула я, глядя на Тамама и Нассара, которые откинулись на своих циновках.

Амир сидел на краю водоёма спиной к нам и двигал руками в молитве.

Я осторожно обернула последнюю повязку вокруг его бедра.

— Эмель, — снова сказал он, и его рука потянулась ко мне.

Он не сводил с меня глаз, пока я фиксировала ткань на его ноге.

— Что такое? — спросила я, наклонившись поближе к его губам.

Его тепло коснулось моего виска.

— Иди сюда, — прошептал он дрожащим голосом.

Он отвёл руку в сторону, словно приглашая меня лечь рядом с ним.

— Пожалуйста.

Мою кожу начало покалывать, а тело стало изнывать от желания. Я ничего так не хотела.

Покачав головой, я села и собрала чистые повязки.

— Если бы здесь не было столько глаз… — сказала я, а затем медленно коснулась губами его лба.

Когда мои губы дотронулись до его кожи, он снова превратился в Саалима из моего прошлого. Я ненадолго задержалась у его лба. Его дыхание сбилось.

— И если бы ты не был таким глупцом…

* * *

К тому моменту, как мы добрались до следующего поселения, я впала в отчаяние. Ласа было недостаточно. Края раны опухли. Жидкость, которая сочилась из неё, была вязкой и бледно-желтой. Началось нагноение, а за ним пришёл жар.

— Нам надо найти лекаря, — начала поторапливать я Амира, пока мы ждали кого-то, кто мог бы отвести нас к лидеру этой деревни.