Глянув на так и застывших на месте брата и сестру, волак прислушался к инстинктам и понял, что обязан сделать. Молча кивнул Рахиону, отвёл глаза от Лаисии и отправился догонять стаю.

– Почему вопрос о принятии эльфийки решала именно ты?
– спросил он у Ингрид, спускаясь в подземелье вместе с остальными. Грегер ушёл вперёд, Мортен тащился сзади.

– Потому что я единственная женщина в стае, - с недовольством и высокомерием ответила она.
– Другой без моего разрешения среди нас не будет.

– Есть всего два исключения, - проговорил за спинами Мортен.
– Если на этом настоит вожак, обосновав присутствие этой женщины крайней необходимостью. Или если кто-то из мужчин приведёт её в качестве своей постоянной партнёрши, но никаких прав в стае у неё не будет. Что скажешь, сердобольный братец? Не хочешь поселить к себе в спальню остроухое чудо? Сделаешь доброе дело, заодно интимную жизнь разнообразишь, - едко ковырнул он.

– Сам её бери, - парировал Конрад. Мортен усмехнулся.

– Нет, спасибо. На рыжих не встаёт.

– Аналогично.

– Придурошные!
– взвилась Ингрид и ускорила шаг.

Грегер встретил их в центральном коридоре подземелья и позвал Конрада в свою комнату. Она мало чем отличалась от его спальни – тоже обставлена по минимуму и лишь самым необходимым. Кровать с тумбочкой, стол со стулом, сундук для вещей, дверь в ванную комнату. Только освещение здесь было немного ярче и кровать больше.

За два месяца сожительства с волаками Конрад ни разу не заходил ни в чьи спальни, кроме своей. Всё-таки в чём-то Рахион был прав. Стая, где каждый сам по себе и ничего толком не знает о других, не вызывает особой симпатии и доверия.

Вожак пересёк комнату, развернул от стола удобный стул с высокой спинкой, сел на нём и воззрился на подчинённого. Конрад недовольно осмотрелся. Интересно получается. Ему остаётся стоять перед вожаком или можно сесть на кровать? Неизвестно как для Грегера, но для Конрада постель всегда была настолько личной, ревностно охраняемой собственностью, что он в жизни бы не потерпел чьего-то посягательства. Не считая, конечно, особей женского пола.

– Конрад, зачем ты это сделал?
– излучая яростное недовольство, процедил Грегер и глянул на него исподлобья.

– Что именно?
– насторожился тот.

– В лесу. Ты убил четыре женщины.

– Четыре амазонки.

– Какая разница?!
– нервно дёрнулся вожак.
– Я тебе уже говорил - ты оставляешь за собой слишком много трупов.

– Что мне оставалось!..
– вскинулся Конрад, приготовившись защищаться, но Грегер продолжал напирать:

– Они не посягали ни на чьи жизни и не нападали на тебя! Всего лишь выполняли свой долг, подчиняясь приказам королевы. Ты сам понимаешь, что своими руками убил чьих-то дочерей, сестёр, возможно, матерей?..

– С каких пор враги разделяются по половым признакам?!

– Убивать женщин, которые не сделали тебе ничего плохого, это подло и низко, Конрад!

– Эти женщины - полноценные воины королевской армии, Грегер!
– процедил волак, чувствуя, что вот-вот выйдет из себя.
– Только убив их, я мог спасти Лаисию и не попасться на глаза тем, кто ведёт на меня охоту!

Вожак шумно втянул воздух, закатив глаза, и запрокинул голову. Выдохнул, вернулся в прежнюю позу и сказал, уже спокойнее:

– А подумать, как по-другому можно помочь этой девушке, без пролития крови, ты не мог? Голова ведь нужна не только чтобы в неё есть, Конрад! Ты уже давно не в лагере смертников и не на войне. В жизни есть и другие способы решать проблемы, но всё, что ты можешь делать - это бездумно убивать. Ты совершенно не ценишь чужие жизни!

– Странно слышать это от кайергардца!

Грегер намеревался говорить что-то ещё, но осёкся, осмотрел Конрада долгим, проницательным взглядом и смыл с лица все эмоции.

– Что ты имеешь против кайергардцев?

Это было сказано так спокойно и несло за собой такую мощную провокацию, что отвечать не подумав Конрад не решился. Но Грегер не оставил ему такой возможности.

– Чтоб ты знал, Конрад… - медленно произнёс он.
– За многие годы так называемой «войны» армия Андрокада перебила намного… - намного!
– больше людей, чем кайергардцы. И в первую очередь хорошо постаралась, чтобы истребить нашу с тобой расу. Ещё немного, и волаков просто не останется на свете. И ты всё ещё думаешь, что кайергардцы истинное зло?