– Следующие десять человек! Один, два, три… – досчитав до десяти, парень сообщил, что это были последние ребята, которых прослушают сегодня, и попросил остальных разойтись. Больше они не прослушивали. Мне повезло.

Нас провели в небольшую комнату и расставили в соответствии с отметками на полу, затем включили музыку и попросили спеть хором. Со вкусом одетая женщина лет тридцати пяти ходила между нами и прислушивалась, проверяя вокальные способности. Я распевалась всё утро и теперь старалась следить за техникой исполнения. В соседней комнате сидели менеджеры и продюсеры шоу. Смотря в экраны, они выбирали, кто из пришедших им больше нравился внешне. Меня и несколько других человек попросили отойти в сторону. Всем остальным было отказано.

– Подойдите к микрофону и представьтесь. Имя, фамилия, возраст, откуда приехали и так далее. Думаю, на кастингах не в первый раз, знаете.

Вообще-то я впервые пошла на такой масштабный кастинг, и именно поэтому слова отскакивали от зубов:

– Меня зовут Анна Реброва. Мне восемнадцать лет. Я приехала из города Орёл. Я пришла, потому что мечтаю стать певицей. Я очень люблю «Громче всех!» и хочу поучаствовать в таком интересном проекте.

Меня попросили спеть ещё раз, теперь уже сольно. Учитывая свой опыт участия в музыкальных конкурсах, я выбрала русскую народную песню. Я любила исполнять композиции, в которых можно было показать всю мощь голоса.

– В следующий раз выбери что-нибудь повеселее, – сказали мне.

Это значило, что я прошла в следующий этап кастинга.

Телевизионные продюсеры, выполнявшие свою часть работы над шоу, отговаривали Олега Викторовича давать мне шанс. Им нужна была девочка-скандал, а я пела народные песни, скромно или даже зажато вела себя на кастинге. В моих глазах, как им показалось, не было необходимого для участия в реалити-шоу огня, и отнюдь не оттого, что они голубые. «Зрителю она ничем не полюбится», – утверждали сценаристы. Но Олег Викторович отстаивал свою точку зрения до конца. Его собственное продюсерское чутьё говорило обратное, он видел что-то интересное во мне.

Я успешно прошла все этапы кастинга, включая танцевальные испытания. Когда мне сообщили, что я попала в шоу, я на радостях позвонила родителям, хотела как можно скорее сообщить приятную новость.

– Мам, меня взяли в «Громче всех!», – провизжала я в трубку.

– Ага, хорошо… – сонно пробормотала мама.

Время действительно было позднее. Я выключила телефон и легла спать, но долго ворочалась, не могла уснуть. «Меня взяли в телевизионное шоу! Невероятно!», – думала я.

«Громче всех!» выходило в эфир с сентября по ноябрь в формате необычайно популярных тогда реалити-шоу. Все участники должны были переехать в дом, снятый для них организаторами. Кроме меня кастинг прошли ещё четырнадцать ребят – кто-то младше, кто-то старше, кто-то по знакомству, кто-то за деньги (как бы это ни отрицали продюсеры), но были и те, кто прошёл своими силами. Камеры, находившиеся буквально повсюду, заработали с первых же минут, как мы вошли в дом и на нас надели микрофоны. Отрывки этих записей вместе с краткими сюжетами об участниках должны были показать в ознакомительном выпуске.

Для начала мы решили посмотреть наши комнаты. Всех девочек заселили в одну большую, непримечательную, будто бы голую комнату. Вдоль стен стояли дешёвые кровати, больше похожие на раскладушки. Моя находилась в самом конце помещения, прямо под одной из камер. Соседнее место заняла коренная москвичка лет семнадцати по имени Марина. Она принадлежала к числу тех людей, которые, не задумываясь, умели достойно себя преподнести, в ней чувствовалось хорошее воспитание, стать. Говорила она связанно, одевалась со вкусом, укладывала волосы и неярко красилась. Марина не несла за собой творческий беспорядок, что было приятно, однако я бы совсем не заметила её в первый день, если бы она заняла кровать не рядом со мной. Она вела себя спокойно и отстранённо, из-за чего показалась мне неприветливой, хотя со стороны я вряд ли выглядела лучше. Наверное, ей было так же некомфортно находиться в новой обстановке и компании, как и мне, и в отличие от меня она не пыталась пересилить себя и скрыть это.

Едва мы разложили вещи, нас попросили собраться в большом зале, который впоследствии мы использовали для репетиций. К нам вышла женщина, слушавшая нас на кастинге – педагог по вокалу, по совместительству глава педагогического состава «Громче всех!».

– Здравствуйте! Меня зовут Елена Ивановна. Я рада приветствовать вас в нашем доме! Среди тысяч претендентов были отобраны именно вы, и мы надеемся, что не зря приняли такое решение. – Она говорила спокойно и размеренно, улыбалась, как будто на самом деле была рада нас видеть. – Ваше расписание будет состоять из ежедневных занятий с преподавателями по вокалу, танцам, актёрскому мастерству и прочим дисциплинам. Расписание кладу вот здесь, на стол, подумайте и обсудите, куда вы его прикрепите. Результатом занятий каждой недели будет отчётный концерт, во время которого вы сможете исполнить песни, написанные Олегом Меганцевым специально для вас, или спеть дуэтом с уже состоявшимися артистами.

Мысль о совместном выступлении с любимыми исполнителями приводила в восторг всех участников, включая, конечно же, меня.

– Телефонами пользоваться запрещено, поэтому прошу их сдать. Вы будете получать их на две минуты раз в неделю. – Все по очереди сложили телефоны в коробку. – Подъём ранний: в семь утра каждый день, отбой в десять вечера. Спасибо всем, увидимся на уроках вокала! – и она, ещё шире улыбнувшись, ушла.

***

Заиграла музыкальная заставка проекта. Ради одной песни организаторы пригласили победителей и призёров прошлых сезонов «Громче всех!». Они выглядели такими модными, успешными, будто сошли с обложек журналов. Было видно, что их жизнь сложилась наилучшим образом после подписания контрактов с Олегом Меганцевым. На втором куплете на сцену выбегали участники нового сезона, то есть мы. Затем начались наши собственные номера. Меня поставили в дуэт с блондинкой Варварой – неплохо поющей, но на вид высокомерной. У меня появилась теория, что она как раз попала в проект за деньги. Варя красиво укладывала волосы и носила светло-розовую одежду. Я переживала, что смотрелась рядом с ней неуместно со своим растрёпанным чёрным каре, ярко-синими тенями и нелепой полуулыбкой в конце номера.