Серёжа смотрел на меня. Я не знала, что ему сказать, и вообще почувствовала себя некомфортно в тот момент, из-за чего мой взгляд мог показаться холодным, а выражение лица недовольным. Со мной такое бывало, однако если Серёжа хотел со мной поговорить, то его это редко останавливало, и он продолжал искать темы для разговора, которые могли бы меня заинтересовать.

– Ну, как думаешь, вылечу я в следующем выпуске? – спросил он в шутку.

– Я не знаю.

Я не могла сказать ему ни о том, что не хотела этого, ни о том, что, по моему мнению, для человека, не умевшего петь, он и так далеко зашёл в музыкальном шоу.

– Мой голос всё ещё твой, – напомнила я.

– Да?

– Да. Мы же друзья.

– Это хорошо. Хотя какая разница: уходить или оставаться? Я не умею петь и не собираюсь этим заниматься, – ответил он.

Музыка играла слишком громко, чтобы зрители могли услышать эти слова, да и камеры были направлены на другие пары. Никто из организаторов не видел того, что между нами происходило, потому что они упорно пытались создать химию между другими участниками. Например, Димой и Варей.

– Ты должна выиграть, а я уже и так задержался. Пора на выход.

– И что будешь делать, если уйдёшь? Что тебя там ждёт?

– Моя работа, которую я так и не начал, мои друзья, семья, девушка.

Я слегка кивнула головой в знак понимания и на мгновение отвела взгляд. Мы продолжали танцевать, но я почувствовала, как что-то во мне замерло. Я готова была выйти из зала в тот же момент, но это было невозможно. Нужно было следить за лицом, за телом, за глазами в особенности и поскорее придумать, что сказать. Время уходило, и ситуация казалась мне всё более некомфортной, а Серёжа просто смотрел на меня. Я этого не видела, но чувствовала.

– Извините, можно остановиться? Мне плохо, – сказала Катя. Музыку выключили.

Мы особо не дружили, но это был мой шанс свести ситуацию с Серёжей на нет, так что я рванула к ней, обеспокоенная и готовая помочь.

– Кать, что с тобой? – спросила я с переживанием в голосе.

Я пару раз пересматривала тот момент в шоу и могу сказать, что выглядела моя игра весьма неплохо. Актёрское мастерство давалось мне гораздо легче, чем танцы. И педагог по этому предмету, и Серёжа – все говорили, что я могла бы стать успешной актрисой.

– Голова закружилась.

– Может, тебе нужно на воздух?

– Так, занятие окончено, все молодцы, – сказал учитель, похвалив нас впервые за восемь недель. – Свечина, пойдём со мной.

Он помог ей подняться и вывел из зала.

– Иногда они взваливают на эту девочку слишком много, – тихо сказала мне подошедшая Марина.

– Как и на всех нас, – пожала плечами я. – Я, наверное, с ними пойду, хочу на улицу.

У нас был небольшой внутренний дворик, чтобы мы не позеленели от бесконечного сидения в доме, как это было с участниками первого сезона. На улице, разумеется, тоже были камеры. Я повернулась к ним спиной, чтобы не было видно, в каких смешанных чувствах я находилась. Чувства мои действительно смешались и запутались. Я громко и тяжело выдохнула, закрыла глаза и вспомнила, что мне сказал Серёжа. У него есть девушка, которая его ждёт. Я не могла прийти в себя. Ситуация показалась мне абсурдной, как будто этого не могло быть, но оставалось лишь принять факт: я глупая, между нами ничего нет. В конце концов, Серёжа был мне другом, так что я решила, что его друзья – мои друзья, в том числе и девушка. Нужно было успокоиться, взять себя в руки и продолжить вести себя нормально. Если бы я отдалилась от Серёжи, он мог бы что-то заподозрить, но, ища с ним встреч, я бы чувствовала себя ещё более глупой. Пришлось немного потренироваться перед зеркалом, подумать, что я буду говорить, если он что-то спросит, если он ещё раз её упомянет.

В ванной комнате, где я училась мило улыбаться, воображая неприятные для себя разговоры, тоже были камеры, но лишь для безопасности – в какой-то стране участник реалити-шоу попытался совершить самоубийство. Записи с них никогда не попадали в эфир, но это всё равно был большой стресс для нас с ребятами поначалу. Затем мы привыкли. Я предпочитала думать, что за камерами в ванной никто не наблюдал.

Реалити-шоу – вот, где ты никогда не будешь чувствовать себя одиноко.

После завтрака мы с Мариной и Варей сидели в гостиной, дожидаясь прихода Олега Викторовича. Все остальные ребята ушли на занятия.

– Доброе утро всем! Варя, как там у тебя с песнями? – продюсер сразу заговорил о деле.

– Никак. Творческий кризис, – пожала плечами она.

Варя уже неделю отказывалась от всех идей Олега Викторовича, связанных с выступлениями других участников.

– Я попросил вас втроём собраться, потому что мы с педагогами решили дать вам совместный номер, – объявил Меганцев. – Но нужна песня для трио, так что, Варя, ищи что-нибудь из невыпущенного или пиши новую. Что-нибудь весёлое, лёгкое, понятно? Может, кто-то ещё хочет написать песню? Марина?

– Из меня не самый хороший поэт, так что пусть лучше Варя.

– Аня?

– У меня в последнее время только грустные стихи получаются, – призналась я. – Так что действительно пусть лучше Варя.

Я посмотрела на неё и улыбнулась, чтобы она не подумала, будто мы с Мариной решили просто свалить на неё всю работу.

– Ну, мне, в общем-то, всё равно. Можете вместе попробовать. Но песню нужно записать к пятнице, а ещё выучить танец. Раз сейчас у вас всё равно ничего нет, давайте встретимся завтра, а сейчас идите на занятия. И позовите, пожалуйста, Диму Костина.