– Ангел мой, твой заносчивый отец тебя балует достойными дарами?

Малышка широко улыбнулась и взглянув на Карлоса радостно залепетала. Её голубые глаза сильно выделялись на фоне зеленых и карих глаз её родственников, но из-за этой необычной черты император мог вспомнить море, которое не видел уже долгих десять лет.

Стоило мужчине проводить взглядом маленькую Самиру и её мать, как он столкнулся со стоящим напротив ступеней силуэтом.

Тонкий и изящный силуэт молодой девушки заинтриговал его.

Лазурное платье струилось и переливалось. Покрытая белым платком голова и цветочный венок обозначал, что девушка является избранницей Карлоса. Юную деву окружали ещё несколько не менее юных девиц.

Карлос протянул ей руку и помог подняться по ступеням, дабы приблизиться к императору. Её золотые волосы танцевали, когда она двигалась.

– О-ох… Она действительно здесь. – с некой обреченностью протянул старик на ферзенском языке.

Карлос усмехнулся.

– Повелитель, познакомитесь, моя невеста – Пенелопа Дэ Фабио. Единственная дочь короля Акроса Луи Дэ Фабио.

Услышав имя акросийского короля, император поджал губы и внимательно посмотрел на девушку.

– Да здравствует Император Ферзена. Пусть боги оберегают вас и империю.... Вечно.

На его взгляд она была низковатая, но красивая и утонченная. Однако он не чувствовал стали, лишь неуверенность и что-то ещё. Мужчина не знал, радоваться ему или злиться, но это «что-то» было неприятным и тщательно скрываемым ею.

Протянув ей руку, он сказал на понятном ей языке:

– Надеюсь ты справишься с испытаниями на роль будущей Дэжи.

Пока девушка склонялась для приветственного поцелуя, император сурово уставился на внука.

Уголки губ Карлоса немного приподнялись, и он сделал то, что планировал сделать с самого начала. Коротки шаг в сторону открывающий обзор на общий зал.

Мужчина, сидящий на троне, недовольно поджал губы и лениво мазанул взглядом по присутствующим, но зацепившись за черный силуэт с золотым венцом его пронзило странное чувство тревоги.

Черные глаза Карлоса без интереса наблюдали за Пенелопой, которая собиралась целовать тыльную сторону руки императора, но, когда император встал со своего места, не позволив принцессе закончить приветственный ритуал, он возликовал.

В один шаг правитель Ферзена сократил расстояние между собой и внуком, и впился в него разъярёнными глазами. Вот только Карлос видел, что страха в них больше, чем злости. Это сильно удивило молодого ферзенца.

– Повелитель?

В груди императора бушевала буря, но из-за скопления высокопоставленных Вэнов и Аксов, он не мог себе позволить накричать на Карлоса.

Как ни как, но правитель заботился о нем больше, чем о любом другом своем сыне или внуке. К тому же он собирался передать империю в его руки, следовательно Карлосу пристало быть достойным в глазах подданых и семьи.

– Проводи свою невесту и пусть «она»поприветствуют меня.

Мужчина словил себя на ощущении дежавю.

Он уже видел нечто подобное почти сорок пять лет назад, но вспыхнувшая в его каменном сердце любовь с той женщиной, не смогла соединить их судьбы. Сами боги противились тому, чтобы те были вместе.

Карлос прекрасно знал кого имеет в виду его дед под определением «она». От бурной реакции правителя молодой Жак чуть сдерживал свое нетерпение.

Злющий император вернулся на свое место и дежурно попрощался с Пенелопой.

Девушка чувствовала, как по её щекам текут слезы, но благодаря белому платку этого никто не видел.

Карлос осторожно помог спуститься и отпустил руку принцессы первым, что задело девушку ещё сильнее.

– Дамы, вам нужно поприветствовать Повелителя. – сделав театральную паузу, мужчина, взглянул на Диану с ухмылкой, продолжил: – Он в хорошем настроении.

Одна за другой девушки приветствовали императора и возвращались за отведенный им столик к Пенелопе.

Когда пришла очередь Дианы, она отчетливо ощущала тревожную атмосферу, что словно туча накрывала её.

Карлос внимательно наблюдал за тем, как Диана поднималась по ступеням, казалось, шла спокойно, как всегда, но он чувствовал её волнение.

Ему нравилось это чуткое ощущение им её.

Каждый раз, когда он видел девушку, он думал о её черных волосах, которые естественными волнами спадали по женской спине. Он вспоминал времена, когда задняя часть её тонкой шеи, что была явно обнажена благодаря высоким прическам, и выглядела восхитительно. Он ловил себя на мысли, что, если бы он был животным, у него наверняка возникло бы желание укусить или разорвать эту шелковистую плоть.