Как раз в тот момент, когда я собиралась запереться минимум на неделю у себя в хоромах, он решительно ошарашил меня неожиданной новостью.

И всё-таки, если так подумать, то ничего удивительного… пора бы привыкнуть уже, Танечка!

– А причина?

– Не имеет значения, есть ли причина. Повелитель так захотел и тебе ничего не остается кроме как подчиниться. Его слово – закон.

Обреченно выдохнула и устало кивнула.

Что плохого в том, что мой потенциальный родственник захотел встретиться со мной сегодня?

Напротив, было бы странно после всего случившегося, если бы он проигнорировал меня.

Бессмысленно препираться. Себе же хуже сделаю.

– Раз на то воля повелителя.... Когда мне посетить его?

Тяжелый, даже мрачный взор Карлоса будто придавил мои плечи.

– Как только ты покинешь покои и самостоятельно сможешь передвигаться.

Намека тут не было, это был дословный приказ от самого Ферзенского Императора.

Я взглянула на порог коей переступила минутой ранее и за которым стоял Карлос.

– Хочешь обратно на мою территорию?

Ухмылка на мужественном лице взбесила меня окончательно, однако придала решительности для предстоящей встречи с императором.

С налетом язвительности я снисходительно взглянула на Жака, а затем молча развернувшись на пятках зашагала прочь. Но не успела и пройти двух метров, как скрестила взгляд с зеленоглазой красоткой.

Изела молча наблюдала, и, быть может, подслушала наш разговор с Карлосом.

Определенно он заметил её раньше меня и, засранец, даже ничего не предпринял. Будто специально, позволил девушке стать свидетельницей.

На долю секунды я запнулась, но затем решительно двинулась дальше по коридору минуя девушку.

Взгляд у неё, конечно, не предвещал ничего хорошего.

И к гадалке ходить не нужно… После увиденного она не раз напомнит о себе и учудит какую-нибудь пакость. Кто знает, что у неё в голове....

Прошло более часа после обморока Дианы и приняв решение немного прогуляться Пенелопа неспеша добралась со своей верной фрейлиной до чарующего бассейна, окруженного цветами.

Спокойная вода мерцала на жарком солнце, словно в знак приветствия.

Девушка увидела каменные ступени, ведущие к мраморному берегу бассейна, у которого располагалась зона отдыха.

Принцесса убеждена, если бы существовал рай, он являл бы себя этим самым местом.

Чувствуя лёгкую сонливость после нервного перенапряжения, она спустилась по лестнице и села на каменную скамью у воды.

Просидев так несколько минут под палящим солнцем, девушка сделала глубокий вдох и уже собиралась подниматься с места, но заметила бабочку – поразительную чёрную, как ночь, с золотистым, еле заметным узором на крыльях.

В её голове пронеслась недавная картинка, где Диана, напоминающая эту самую бабочку, скользила вверх по лестнице с золотым венцом на голове.

– Очень похожи, не так ли?

– Простите? Принцесса что вы имеете ввиду?

Пенелопа в большей степени говорила сама с собой, ощущая как разъедающее чувство поднимается в груди.

– Надеюсь, что хотя бы ты сможешь выжить и не попадешься хищниками.

Задумавшись о горечи, которую девушка испытывает каждый раз видя Диану, ей вдруг стало жаль чернокрылое создание.

– Разве бабочки не должны быть разноцветными? Разве не так они маскируются?

– Именно так, принцесса. Эта бабочка такая невзрачная, но в тоже время… заметная.

Однако Пенелопа не поддерживала диалог с Тори.

Блондинка была полностью поглощена своими размышлениями.

«Как ей удается оставаться в живых, отличаясь от всех? Неужели ей совсем не страшно? О чем она думает порхая там, где её могут попросту уничтожить?» – так она думала.

Девушка последнее время зачастую вспоминала то время, когда искренне восхищалась этой леди, но никак не могла вспомнить из-за чего Диана начала вызывать у неё раздражение. Ей были понятны мысли её матери, но что касалось её собственных – поддавалось сомнениям.

Пенелопа предполагала, что всему виной может быть зависть, однако была убеждена, что завидовать ей нечему. У неё было все то, что имелось у Дианы и даже больше, но это непонятное угнетающее ощущение не давало ей покоя.

Порой девушка ловила себя на мысли, что желает видеть дочь маркиза Эрскина раздавленной, подавленной и никчемной. Красивое лицо леди Дианы полное отчаяньем, страхом, унижением… именно это поднимало ей настроение.

Она не была уверена, в правильности своих мыслей, но не смотря на неуверенность, принцесса отчего-то убеждала себя в собственной правоте.