Мои попытки замедлить сердце провалились, и Райн, несомненно, услышал это. Мой взгляд упал на его горло — прямо на угол челюсти, где мышцы напряглись, когда он сглотнул и слегка повернул голову, чтобы посмотреть на меня.

Я не хотела встречаться с ним взглядом, потому что тогда наши лица оказались бы слишком близко друг к другу.

Его большой палец нарисовал единственный кружок на моей спине.

— Ты в безопасности, — сказал он. — Хорошо?

Он звучал немного грустно.

А потом он взмыл в ночное небо.

ОН ПЕРЕНЕС НАС, к моему удивлению, в человеческие районы. Во время полета он не выпускал нас из виду и приземлился во дворе заброшенного здания. Как только он поставил меня на землю, я сделала два шага в сторону от него, желая оставить между нами пространство.

Наши капюшоны откинуло ветром. Райн небрежно накинул свой и начал идти к главным улицам.

— Сюда.

— Где мы?

Я не узнала эту часть города. Я побывала во всех округах, но это было на окраине границ Сивринажа, а это было далеко даже для нас, когда мы ходили сюда на ночные тренировки.

— Я хочу тебе кое-что показать. — Он посмотрел на меня через плечо, капюшон скрывал все, кроме его профиля. — О. И я принес для тебя это. На случай, если ты захочешь немного развлечься, пока ты здесь.

Он протянул два клинка в ножнах.

От шока я на мгновение сбилась с шага, потом мне пришлось ускорить шаг, чтобы догнать его. Я выхватила клинки из его рук на случай, если он передумает.

Я обнажила их. Смотрела, как свет играет на резьбе по черной стали — стали Ночнорожденных.

Не просто клинки. Мои клинки.

Я думала, что мне будет приятно снова держать их в руках, я думала, что словно воссоединюсь со старым другом. Вместо этого мне пришлось бороться с внезапным, тяжелым воспоминанием о том, что я сделала этим самым оружием, когда держала его в руках в последний раз.

— Зачем ты дал мне их?

— Я подумал, что они тебе понадобятся. Яда в них нет. У меня не было времени на поиски, но, возможно, это стоит назвать мерой предосторожности.

Райн шел быстро. У меня не было времени любоваться ими, и я споткнулась, пока прикрепляла ножны к поясу, стараясь не отстать от Райна.

Кожа. Оружие. Человеческие районы. Все это было до жути знакомо, и в то же время так дико отличалось.

Мы вышли на более оживленную улицу, маленькие глиняные здания стояли друг за другом, как кривые зубы.

— Не снимай капюшон, — пробормотал Райн, хотя вокруг никого не было, затем он подошел к шаткому четырехэтажному зданию, все этажи которого казались немного перекошенными, словно стопка неустойчивых кирпичей. Одинокий фонарь качался на ветру у двери, свет просачивался между занавешенными стеклами окон. Райн открыл дверь без стука, и я последовала за ним.

Моему взору предстал маленький, тусклый вестибюль с единственным столом и узкой лестницей. За столом дремал тучный человеческий мужчина средних лет, а пустой стакан с очень резким запахом алкоголя рисовал янтарные круги на разбросанных бумагах.

Райн проигнорировал его, и я последовала его примеру, пока он поднимался по лестнице. На последнем этаже он полез в карман и достал ключ. Очевидно, замок уже не очень хорошо работал, поэтому он с ворчанием сделал три попытки, прежде чем дверь наконец распахнулась.

Он хитро улыбнулся мне под капюшоном.

— После вас, принцесса.

Я осторожно шагнула в помещение.

Это была комната. Разительный контраст с той, которую мы только что покинули в замке. Эта комната была меньше, чем спальня в замке, единственная мебель здесь — это одна маленькая кровать, комод и один крошечный письменный стол, за которым, как я подозревала, Райн даже не смог бы уместиться. Однако здесь были вещи: на столе лежали книги и бумаги, в одном полуоткрытом ящике комода виднелась скомканная ткань, а свет в уборной все еще горел. Кровать была немного в беспорядке, как будто кто-то недавно спал на ней и очень торопился.

Я медленно обошла комнату, нахмурив брови.

— Кто здесь живет?

Райн закрыл дверь и задвинул за нами засов.

— Я.

Я остановилась в центре комнаты и мои брови поднялись вверх, выражая удивление.

Он мягко усмехнулся.

— Все еще приятно удивлять тебя. Прекрасно. Возможно, «жить здесь» — это небольшое преувеличение. — Он расстегнул свой плащ, бросил его на кровать, а затем упал на нее спиной с удовлетворенным бормотанием. — Это… место для уединения.

Я подумала о всех тех днях, когда я не слышала шагов Райна, возвращающегося в свои комнаты.