Ты готова умереть, чтобы убить меня. Так какого черта ты ждешь?

И я не смогла. Не могла. Даже когда его сердце было передо мной, готовое к удару.

Я могла бы положить конец всему этому. Я могла бы вернуть трон моего отца. Могла отомстить за его смерть.

Я сглотнула, или попыталась это сделать. Словно почувствовав это, Райн закончил фиксировать повязку на моем боку, а затем протянул мне стакан.

— Вода, — сказал он.

Я уставилась на него, а он насмешливо сказал:

— Что? Ты думаешь, что в этот момент я бы тебя отравил?

Честно? Да. Я сбежала. Я сражалась с ним. Я могла только предположить, что они не знают о моей роли в случившемся, иначе я была бы сейчас в темнице.

Райн тихо засмеялся, звук был таким странно теплым, что я почувствовала, как он пробежал по позвоночнику.

— Ну и взгляд, — сказал он, покачав головой. — Просто пей, хорошо?

Я очень, очень хотела пить. Так я и сделала.

— Удивительно, насколько точным может быть попадание стрелы воина, — пробормотал он.

Райн тоже был перевязан. Он слегка поморщился, когда стоял, по крайней мере, я немного гордилась этим. Он был исцелен, и хорошо, но на его щеках оставались следы ожогов Ночного огня, а на ткани вокруг его торса расплывались пятна темной крови из вскрытой мной раны.

Я сглотнула и наконец почувствовала, что могу говорить.

— Неужели у тебя нет более важных дел, чем играть в няньку?

— Как всегда у тебя странный способ сказать «Спасибо».

— Я просто…

Удивлена.

Он поднял бровь.

— Что, если я скажу, что все лекари боятся тебя? Королева Ночного огня, которая только что пыталась уничтожить армию ришанцев.

— Я бы сказала, что это умно с их стороны.

Глупо с моей стороны подыгрывать ему. Эта притворная версия того, кем мы были в Кеджари.

У меня голова раскалывалась. Я села, с шипением вдыхая боль, пронзившую мой бок. Райн был прав. Тот воин попал в категорию чертовски меткого стрелка.

— Она была усилена магией крови, — сказал Райн, словно прочитав мои мысли.

Чертовы Кроворожденные.

Последняя часть произошедшего — прибытие подкрепления Кроворожденных обрушилась на меня, как одеяло холодного ужаса. Люди Джесмин были хорошо подготовлены к бою против ришанцев и в равном бою мы могли бы победить. Но Кроворожденные перевесили чашу весов. Они были искусны и жестоки.

Райн стоял у окна моей спальни и смотрел на ночной пейзаж Сивринажа. Я подумала, не смотрит ли он на тела хиаджей, которые, несомненно, сейчас насажены на колья у городских стен.

Он ничего не сказал, и я промолчала. Я не стала доставлять ему удовольствие своими вопросами.

Он повернулся спустя продолжительное время, уставился на меня, засунув руки в карманы. Он выглядел вымотанным. Никакого королевского убранства. Он выглядел так же, как и тогда, когда мы жили в одном апартаменте в Лунном дворце. Он был мне знаком. Тот вариант, который, как мне казалось, я знала.

Лицо его казалось ожесточенным и усталым.

— Я знаю, что ты хочешь спросить, поэтому я скажу тебе. Мы не захватили ни одного хиаджа. Мы убрали несколько десятков мертвых тел. Столько же ришанцев, сколько хиаджей, что должно тебя удовлетворить. Так же, как должно быть приятно узнать, что оружейная была уничтожена. Мы потеряли столько ценного оружия, что нам понадобится большая часть года, чтобы пополнить запасы.

Я постаралась никак не отреагировать.

Это не приносило удовлетворения. Я пожертвовала ради этого телами, которых у нас не было. Это было уже что-то, но это было ближе к ничье, чем к победе, которого я жаждала.

И вот я все еще была здесь. В плену.

В плену… но, как ни странно, живой.

Я нахмурилась, глядя на себя. На бинты вокруг меня, потом на бутылочки с лекарствами на прикроватной тумбочке.

— Тебе было бы выгодно дать мне умереть, — сказала я.

Райн скрестил руки на груди. Его бровь дернулась.

— Тебе было бы выгодно убить меня в той оружейной, — сказал он просто. — Почему ты этого не сделала? У тебя был шанс.

Хороший вопрос, маленькая змейка, — прошептал Винсент. Почему? У тебя была прекрасная возможность.

Правда заключалась в том, что я не знала, что остановило мою руку. Или, по крайней мере, я сказала себе, что не знаю, потому что это было проще, чем признать неприятные причины.

Я не ответила.

Лицо Райна изменилось, став серьезным. Он смотрел в окно, погрузившись в раздумья. Это было странное выражение, как будто он хотел что-то сказать, но не мог, словно какая-то мрачная мысль только что пришла ему в голову.