Ее высочество принцесса Мария-Каролина выросла.

В различные годы приезжали в замок послы от чужих дворов. Три, четыре принца были сами.

Чужеземный августейший гость вел Марию- Каролину к столу. Они сидели, оба слегка смущаясь, между скромными превосходительствами того и другого двора, и с принужденно-любезными лицами говорили о малоинтересных новостях.

Но среди разговора они внезапно останавливались, и только улыбались, и склонялись друг к другу, как люди, которые охотно рассказали бы кое-что один другому, да нечего было рассказать.

Придворные дамы и кавалеры при наставшем молчании прерывали свои шепчущие рассказы, сидели, как их высочества, улыбаясь, и склоняли друг к другу любезно-внимательные лица, и ничего не говорили, только играли ножами и смотрели друг на друга.

Ее высочество герцогиня удалялась каждый раз очень порывисто. Юные их высочества еще оставались на тех же местах; они улыбались друг другу, как куклы в кабинете восковых фигур.

– - Рот, рот хоть бы только она открыла.

Графиня фон Гартенштейн так нервничала, словно это ей самой надо было готовиться к венцу.

После стола пили кофе в желтой зале. Герцог шел играть в тарок, а придворные дамы и кавалеры собирались по углам.

Графиня Гартенштейн вышивала по канве и соображала что-то.

Мария-Каролина становилась очень оживленною. Она говорила непрерывно, и не отходила от их превосходительств Курта и Квенда.

Это были вопросы о лесоводстве, которым ее высочество интересовалась... ее высочество не могла понять...

Оба превосходительства стояли подпрыгивая под люстрой. ее высочество не понимала ни слова из того, что они говорили, но она продолжала спрашивать, и говорила все громче и махала веером. Чужеземный принц крутил свои усы и разглядывал свои сапоги.

– - Как я уже говорила, уважаемый генерал...

Уважаемый генерал стоял как на угольях. Он был последний, -- его превосходительство фон Курт пользовался случайною паузою и ускользал с тремя поклонами. Его превосходительство фон Квенда решался наконец: он умолкал на полуслове и пятясь отходил.

– - Да, совершенно верно, -- говорил он, -- ваше высочество совершенно правы.

Вокруг ее высочества образовывалось большое пустое пространство.

Она садилась к столу и рассматривала какие-то фотографии.

В следующее утро устраивалась прогулка. Августейшие особы завтракали в замке и затем шли гулять в лес.

Свита отставала. Оба юные высочества оставались вдвоем.

Мария-Каролина судорожно теребила ручку своего зонтика и говорила прерывистым голосом какие-то слова; чужестранный принц выписывал концом своей палки завитые линии на мягкой земле. Наконец они замолкали оба и шли, несколько отдалившись друг от друга. Чужеземный принц посматривал с боку на принцессу Марию-Каролину. В профиль ее лицо не выигрывало.

Внезапно замечали они у поворота аллеи графиню Гартенштейн. Его высочество поспешно наклонялся над пнем и копал вокруг него своею палкою.

– - Представьте, это муравьи, муравьи на пне.

– - Да.

Ее высочество тоже думала, что в этом пне находится муравейник.

– - Как удивительно у животных...

Они оба останавливались и смотрели на пень. ее высочество начинала смеяться. Ей невольно вспомнились анекдоты m-lle Leterrier о муравейнике в Sanssouci.

Она рассказывала эти анекдоты. Чужеземный принц смеялся и начинал рассказывать про своего гувернера. Теперь он был профессором древне-персидского языка.

Они оба смеялись над словом "древне-персидский".

– - И у него был кривой рот, -- говорил его высочество.

Юные высочества продолжали смеяться, подходя к графине фон Гартенштейн.

– - Как двое детей, моя милая, -- говорила графиня фон Гартенштейн m-lle Leterrier.
– - Они были счастливы, как дети, когда я их застала.

На следующий день чужеземный принц уезжал.

Если ее высочество бывала разочарована, то она никогда и никому не докучала своим разочарованием. Опять его высочество герцог вел ее под руку к ежедневному столу в маленьком зале; и после обеда она вышивала, -- под чтение графини фон Гартенштейн, -- бисером экран для базара в общественном собрании.

Ее высочество сидела нагнувшись и нанизывала серебряный бисер на тонкую иглу. Свет падал на красные сгибы ее рук и на ее лицо; скулы ее высочества резко выдавались, освещенные лампою. ее высочество начинала худеть.

Однажды вечером, когда наследный принц приехал на время домой, он, долго глядя со своего места на нее, такую тощую и лишенную прелести, сказал:

– - Мария-Каролина, что же ты думаешь так все здесь сидеть и нанизывать бисер.

Он сказал это совершенно внезапно. Его слова поразили Марию-Каролину.