И Виктор, секунду подумав, даже с этим согласился…

Адам, услышав это, ехидно улыбнулся.

Нашим транспортом стал тот самый небольшой самолет, что стоял посреди ангара. Нокс не упустил шанса спросить, почему он такой убогий, не реактивный, и все такое, на что Адам ему с усмешкой ответил, что если бы мы полетели на реактивном, то мы бы даже высоту набрать нормально не успели, как уже пора было бы прыгать.

— Не говоря уже о том, что с реактивного самолета прыгать — все равно что в бетонный бассейн без воды, — поддержала его Ванесса, ожидающая, когда в самолет погрузятся солдаты. — Потоки воздуха такие мощные, что переломают тебя, как деревянную куклу.

За штурвал снова сел Адам.

Я уже даже перестал удивляться талантам и способностям этого человека, что ни возьми — он все умеет. Стрелять, управлять дроном, драться на мечах, вести переговоры, пудрить мозги противникам, управлять машиной, самолетом и, наверное, даже космическим кораблем…

— Эй, Адам. — Я решил спросить напрямую, благо, сидел совсем рядом, в пассажирском кресле. — Есть что-то, чего ты не умеешь?

— Да, готовить, — легко ответил Адам.

— Врешь. — Я укоризненно посмотрел на него.

— Ладно, вру, — так же легко согласился Адам. — Готовлю я отлично. А вот чего я не умею, так это рисовать. Всегда какие-то каракули получаются. Беда, да и только.

Уверен, что каракули у него получаются только если он попытается нарисовать что-то художественное, а вот всякие чертежи и схемы он составляет с точностью компьютера и за время, меньшее, чем нужно мухе, чтобы один раз махнуть крылышком.

Адам принялся щелкать тумблерами на панели, и каждый из них приводил к своему эффекту — то свет в кабине загорелся, то пропеллер дрогнул и начал раскручиваться, то аппарель, по которой мы залезали внутрь, поднялась…

Когда все переключатели заняли свои места, самолет задрожал и пополз по ангару в сторону раскрытых ворот. Выведя аппарат на взлетную полосу, Адам развернул его в нужную сторону и потянулся к рации.

— Центр, это борт сорок два шестнадцать, к взлету готов.

— Сорок два шестнадцать, это центр. Взлет разрешен, — раздалось в ответ.

— Принято. — Адам повесил рацию на крючок и коротко бросил в салон, начинающийся прямо за спинкой его кресла: — Надеюсь, никого из вас не тошнит в самолете! Потому что мы взлетаем!

Пропеллер набрал обороты, смазываясь в один полупрозрачный круг, фюзеляж задрожал, чуть приподнялся…

А потом Адам отпустил тормоза и самолет покатился по взлетной полосе, наращивая скорость.

Безопасник несколько секунд держал штурвал мертвой хваткой, и, когда самолет ощутимо оторвался от земли, плавно потянул его на себя.

Я никогда до этого не летал на самолетах…

На грифонах — летал, на пегасах — летал. Даже на драконе один раз летал, правда, против его воли и вместо седла у меня была только рукоять меча, по самую гарду погруженная в основание его черепа… Но ничего из этого не сравнится с полетами на самолете, когда организм ощущает себя так, словно его закрыли в огромную стеклянную банку, а потом подкинули в воздух и забыли поймать.

И банка тоже забыла — упасть.

А ещё…

Похоже, именно меня и тошнит в самолете…

Я сплел короткое зеленое плетение, которое моментально привело меня в порядок. В желудке перестал ворочаться скользкий комок, в голове прояснилось, и все стало приемлемо. Я обернулся в салон, чтобы убедиться, что там действительно у всех все хорошо и никому не требуется такого же целительного плетения, поймал слегка тревожный взгляд Ванессы, улыбнулся ей — и тревожность тут же пропала.

Ванесса улыбнулась мне в ответ, и я сразу перевел взгляд на Адама:

— Сколько лететь?

— Да уже почти… — загадочно ответил Адам через микрофон больших наушников, таких же, как те, что были у меня на голове, а потом развернулся в салон и закричал, перекрывая шум мотора: — Виктор! Пора вызывать! Пусть начинают!

— Понял! — тем же тоном ответил Виктор и непонятно откуда достал рацию. — Сейчас вызову!

Я вытянул шею, пытаясь разглядеть с высоты горячие источники, но мы шли так высоко, что всё, что я увидел — это крошечный темный квадратик на светлой, иссушенной солнцем и ветром потрескавшейся земле мертвой зоны. Единственное место, в котором есть жизнь. И магия…

— Что-то не так! — закричал Виктор из салона. Его голос его был взволнованным. — Мне не отвечают!

— Не отвечают?! — Адам коротко обернулся в салон.

— Никто не выходит на связь! Нет ответа! — Виктор всплеснул руками. — Прикрытия не будет!

— А как мы будем высаживаться?! — спросил кто-то из солдат. — Нас же перестреляют еще на приземлении!

Адам секунду подумал, сдвинув брови так плотно, что даже очки на лице слегка приподнялись, а потом коротко уронил:

— Операция отменяется.