А уже ночью, когда наши мальчики спят, мы разговариваем. Адам рассказывает, как сильно он боялся нас потерять. И он так сильно меня обнимает, что я едва не начинаю шипеть от боли.

– Если ты не ослабишь хватку, то я умру прямо сейчас от болевого шока, - выдаю мужу и он тут же убирает руки.
– Эй, на место верни. Только не так сильно. Это их законное место.

– Я тебе уже говорил, какая ты невероятная, Ада?

– Хм... дай-ка вспомню. Мммм... да, но ты можешь сказать еще раз, мне нравится, когда ты это говоришь, -шепотом отвечаю, потому что в кроватке завошкался сынок.

– Мне кажется нет таких слов, чтобы описать мою любовь к тебе. Любовь и благодарность, -шепчет мне в ухо мой любимый мужчина.

– Я знаю. Я все знаю, Адам. Потому что я чувствую тоже самое.

Сегодня моему сладкому мальчику два года. А я надышаться на него не могу.

Вот он, передо мной, сидит в песочнице. Я делаю с помощью ведерка большие куличи, а Марк из формочек делает маленькие куличики, которые Маратик усердно разламывает лопаткой. Марк его по-доброму журит, а малой только смеется в ответ и требует сделать еще один куличик.

А я... Каждый день прошу время течь помедленнее, потому что не успеваю насладиться им. Он каждый день такой разный.

Я немного сумасшедшая мамаша, слишком паникую. Наверное, если бы Адам меня не тормозил, я б закрыла Маратика в самой высокой башне на необитаемом острове, предварительно переселив оттуда всю живность.

Адам же, как всегда спокойный и рассудительный. Благородный папаша)) Но, когда, Марк подавился не пойми откуда взявшимся кусочком пакета от трубочки для сока, то именно Адам растерялся. А я, сама себе удивилась, поспешила на помощь. Уже когда все было позади, тогда только меня накрыл страх.

На любовь Марка и Марата можно смотреть вечно. Марк - самый главный помощник. Все принесет, все разложит. Когда пришло время вводить прикорм - он и кормил братика, и рот вытирал. Мы с Адамом налюбоваться не можем этой парочкой.

Марк учит Марата говорить слова, рассказывает сказки, которые уже знает сам, ну и первый угостил братика конфеткой. Правда, братику тогда было всего лишь десять месяцев.

Часто к нам в гости приезжают Ева с Наташей, повозиться с малышами. Они очень подружились. И между собой, и с мальчиками моими.

Остаются с ночевкой, хорошо, что площадь позволяет.

Когда Марату было восемь месяцев я начала печь на заказ. Торты, капкейки, безешные и простые пироженки. Я отвлекалась от бесконечно повторяющихся будней, общалась с людьми, которые не входят в мое ближайшее окружение. А на первый день рождения Маратика мой замечательный муж подарил мне маленькую, но такую уютную кондитерскую. Я плакала от счастья, что у меня такой потрясающий, чуткий и вообще охрененный мужчина.

А через полгода Адам, не сказав мне ни слова, продал свою квартиру, в которой мы жили и купил в новом микрорайоне четырёшку. Наш ЖК огорожен забором, что мне, как счастливому обладателю двух мальчишек, это очень импонирует. На территории шесть трехэтажных домов по четыре подъезда в каждом. На каждом этаже две или три квартиры, в зависимости от количества комнат. Этакий частный сектор в черте города.

Так что соседей не много, и уже почти всех знаем, особенно тех, кто с детьми.

Особенно мной любимы сосед с соседкой из дома напротив. Муж и жена. Лука и Ольга.

Возле забора замечаю какую-то женщину. Она стоит, прижавшись к прутьям забора. Сперва отвела от нее взгляд, а потом резко вернула обратно. Мысленно благодарю мужа за то, что купил квартиру с огороженной территорией.

За забором стоит Камилла, мать Марка.

Отворачиваюсь от нее, но, когда, по моим внутренним часам проходит минут двадцать, поворачиваю голову и вижу ее на том же месте.

– Марк, присмотри за Маратом, хорошо?

– Ладно, а ты куда?

– Сейчас я вернусь, я буду рядом.

Встаю, и отряхнув руки от песка, иду к ней. На всякий случай замираю, не дойдя три шага до женщины.

– Привет!
– тихо произносит мама Марка.

– Ты что тут делаешь, Камилла?

– Ада, я пришла увидеть сына. Не прогоняй меня, я тут только постою. Я уже давно прихожу, подальше стояла и вы меня не видели. А сегодня не смогла удержать себя на месте. Не прогоняй, пожалуйста, - так же тихо и не смотря на меня.

Молчу и в первый раз не нахожу, что сказать.

– Ты стала хорошей мамой для Марка, спасибо за это. Ты смогла, а я нет.

– Камилла, ты здорова? Я про твое душевное состояние.

В первый раз она смотрит твердо мне в глаза.

– Я не сбегала из клиники, если ты об этом. Меня выписали оттуда, когда посчитали, что со мной все в порядке.

Смотрю на нее. Взгляд она не отводит. Ну и на сумасшедшую не похожа.

– Ладно. Иди к воротам.

И сама начинаю идти к калитке. Мы разговаривали с Адамом на эту тему и пришли к выводу, что если она захочет, то мы никогда не будем препятствовать ее общению с сыном. Главное условие - это ее психическое здоровье.