— Я рад… рад… — Рунольф говорит весьма обыденно, будто он психиатр и всегда встречает таких сумасшедших, как я… — рад, если, я вам чем-то помог, Джон! — добро отвечает мне профессор, всматриваясь в меня… и его повозка трогается с места…

Провожаю взглядом удаляющихся ученых, где сидит мой друг, Марк Рунольф-старший, который, наверное, не в курсе, кто я такой и что нас связывало… Или все же …

И все-таки он необычный, этот человек… На сколько много он знает, стоит только догадываться… Из него бы получился отличный разведчик… Или уже…

Марк Рунольф — разведчик мира Полутонов…

Не успеваю сделать себе отдых на мысленное лирическое отступление, как вижу худенькую фигуру, крадущуюся, опасливо смотрящую по сторонам.

Мое сердце начинает трепетать. И я улыбаюсь самой сильной улыбкой, на которую только способен.

Вижу, как мое сокровище запрыгивает в карету поправляя плащ. Обхожу транспорт с другой стороны, быстро открываю дверь и запрыгиваю на сиденье перед Ниной.

Момент… Длинною в вечность.

И, опять, время остановилось, когда я смотрю и вижу ее…

«Вспомни меня!» — проносится где-то в сознании.

Но, Нина пугается… Она просто в ужасе смотрит на вошедшего в карету человека, прижимая к себе небольшую сумку, отгораживается, защищается.

Она поправляет капюшон плаща и смотрит на меня…

А я в это момент выгляжу, наверное, как идиот. Я улыбаюсь и, кажется, свечусь от счастья. Я так сильно хочу ее обнять, прижать к сердцу.

Моя любимая. Еще юная. Но она мало поменялась с возрастом. В те свои 24 и в эти 18 она выглядит одинаково. Разве что сейчас более запуганная…

— Нина, ты помнишь меня? — спрашиваю ее, потому что вижу, некое узнавание, смущение в ее взгляде… Сдерживаюсь… не разрешаю себе ее коснуться… Но очень хочу…

— К-кто вы? — тихо спрашивает, осматривает меня, мило хмуря брови. Она смущена? Вижу, как ее щеки заливает румянец, и ее прежняя бледность отступает. Нина закусывает губу и сильнее прижимает к себе свою сумку.

— Ты ведь узнаешь меня? — я, наверное, умоляюще смотрю ей прямо в глаза. Я так хочу, чтобы она тоже помнила. Ведь столько всего произошло с нами…

— Я не… — Нина в замешательстве, она смотрит на меня, немного наклонив голову в бок. Она будто бы знает, помнит, но… — этого не может быть… — тихо говорит она, но я слышу.

— Что не может быть? — подаюсь вперед, но осекаюсь, вижу, что Нина боится…

— …но это невозможно! — говорит, и трясет головой немного, будто старается сбросить наваждение…

— Нина, ты знаешь… меня! — я не отступаю. До чего же я упертый. Я хочу, чтобы она сама вспомнила меня… Но если и не вспомнит, я сделаю для нас новое, лучшее будущее…

— Я… видела вас… во сне… — говорит, не смотря в глаза, она сама не верит в происходящее…

Я подаюсь немного вперед, смотрю на ее руки. Но Нина видит, что я стремлюсь нарушить ее личное пространство, и напрягается, но не отступает.

— Каждый раз… — судорожно вздыхает, — каджый раз я видела вас во сне… — говорит она, закрывая глаза, жмурится, будто этот сон, где присутствовал я, был мучителен. Она распахивает глаза и смотрит на меня, а я вижу, что в ее глазах застыли слезы…

— И каждый раз, в конце… вы умирали… — тихие слова… Нина помнит… Она помнит тот момент, когда в меня выстрелил Слаг… Она вернулась тоже! Нина тоже вернулась в прошлое, наше прошлое… только это теперь, получается, наше новое, наше будущее…

Нина вернулась назад… и последним, что она видела в том нашем варианте реальности — моя смерть.

— Ты помнишь мое имя? — спрашиваю… Почему-то это сейчас это мне так нужно.

Нина думает, немного хмурится… А я почти в маленьком личном отчаянии, как слышу…

— Джон? — неуверенно и боязливо…

И теперь я ликую внутренне и внешне, хочу обнять свою любимую девушку… Утешить, сказать, что я жив, я вернулся, я смог…

Но, Нина переводит взгляд на мою форму, напрягается. О нет!

— Сыщик! — вздрагивает она и смотри на меня с ужасом. И дергается с места.

— Нет! Нет! Подожди! — кричу ей, потому что она быстро выбегает из повозки и несется в сторону дикого парка.

— Не бойся, Нина! — выпрыгиваю из кареты за ней, спотыкаюсь немного на ступеньках. Вижу, что зеленое платье мелькает уже среди деревьев. Плащ Нины сброшен, как и ее сумка. Подхватываю сумку и несусь за ней.

— Нина, стой, не бойся меня! — кричу ей. Бегу, перепрыгивая поваленные деревья и уворачиваюсь от веток, бьющих в лицо.