Шрифт:
«Любимый, — с облегчением подумала Этайн, — ты пришел».
Она попыталась встать, но тут же со слабым стоном села на место. Сил у нее уже не было. Видимо, мать добавила еще отвара в ее напиток.
Началась паника. Люди в ужасе метались по лужайке. Женщины в спешке хватали своих детей и тащили их в дом. Мужчины что-то кричали. Кто-то дернул ее за руку. Как в заторможенном сне, она повернула голову и увидела, что Айрем пытается увести ее. Она попробовала вырваться. Куда там…
Яркая вспышка света озарила лужайку и отбросила мужа Этайн в сторону.
Теперь она одна сидела за длинным свадебным столом и завороженно глядела на мужчину. Он подлетел ближе, коснулся ногами земли и подошел к девушке.
— Этайн, любимая, — прошептал он, прикоснувшись к ее щеке, — чем тебя опоили?
— Это…Это неважно, — слабым голосом прошептала Этайн, — главное, что ты пришел. Ты пришел.
— Да, — только и сказал он. Подхватил девушку на руки и взлетел в воздух.
— Нет! — раздался разъяренный крик Айрема снизу, — она моя!
Мужчина ничего не ответил. Он крепче сжал Этайн в своих объятиях, и они исчезли, озарив небо яркой белой вспышкой.
Айрем схватил родовой камень со стола и бросил его в ту сторону, где только что они были. Камень покатился и ударился о священное дерево. Но что такое камень против высокородного эльфа? Ничего…
Глава 37
Я распахнула глаза, первое время не понимая, где нахожусь.
В моей руке был зажат черный камень. Камень правды… Мысленно я пребывала на той лужайке. Перед глазами все еще проплывала сельская свадьба.
Я встряхнула головой и огляделась по сторонам. В комнате царил полумрак, но теней нигде не было. Ворон гордо восседал на карнизе и внимательно смотрел на меня.
«А ведь он понимает даже больше, чем большинство людей», — подумала я, поднимаясь на ноги.
Во всем теле была легкая слабость, словно это меня опоили отваром, а не Этайн. Я достала из мешка кусок хлеба, наскоро съела его и запила водой. Подошла к окну и устремила взгляд на мертвый город.
— Этайн… — вслух произнесла я и посмотрела на ворона, — что значило это видение, друг мой? Какое оно имеет отношение к этому месту?
Я снова мысленно прокрутила увиденное: эту свадьбу, эту несчастную девушку, которую насильно отдавали замуж…
Внезапно перед глазами всплыло лицо Морана. Как наяву, я видела его глаза, слышала его голос. И вспомнила, как мы беседовали в заброшенном доме. Вспомнила, как он рассказывал о том, почему началась война между эльфами и людьми.
— Все было совсем не так, — задумчиво произнесла я, глядя на ворона. Тот одобрительно каркнул, взлетел и уселся на мое плечо.
Совсем не так. Да, эльф похитил девушку с ее собственной свадьбы. Но она сама желала этого. Он сделал это лишь потому, что любил ее. Потому, что они любили друг друга. Я видела это по их глазам, слышала по их интонациям, чувствовала по их прикосновениям. Так же на меня смотрел и Моран. Я шумно вздохнула.
Не время сейчас для грусти!
И все-таки было грустно. И за себя, и за Этайн…Ведь она вовсе не была наложницей эльфа. Она была его возлюбленной. И, судя по той истории, что я знала, счастливы они были недолго.
Этайн и эльф погибли, прожив вместе несколько лет. Или не погибли? Я напрягла память. Общеизвестная история гласит, что девушка умерла, после того, как ее муж испил из источника силы.
Но вот погиб ли эльф? Этого, увы, я не помнила. Мне врезалось в память, что девушка умерла — настолько поразила ее история.
А потом началась многолетняя вражда…
Я призадумалась. А были ли эльфы действительно такими чудовищами? На самом ли деле они творили такие зверства: убивали ради забавы, сжигали взглядом целые поселения?
Что-то подсказывало, что нет. Если уж такая мелочь, как похищение со свадьбы настолько извращено, то что уж говорить о большем.
— Историю пишет победитель, — задумчиво произнесла я, глядя на птицу, — в этой же истории многое скрыто. Многое извращено. И слишком много несправедливости, — я задумчиво теребила волосы, — что же это за мир такой, где влюбленные не могут быть друг с другом?
И все-таки, почему я увидела именно это видение? Как это связано с низинами? И, главное, как связано со мной? Какое отношение Этайн имеет к этому месту? Я снова взглянула в окно, на пустынный мертвый город.
— Потому что она жила здесь, — пробормотала я еле слышно, — и здесь же умерла.
Стоило это произнести, как тонкая иголка уколола сердце, и внезапная тоска охватила меня. Настолько, что хотелось закричать в полный голос. Несправедливость. Слишком много несправедливости в этом мире.