Шрифт:
— ДОВОЛЬНО! — прокричала я и попыталась подняться на ноги, — замолчите сейчас же!
Стало тихо. Все еще ничего не видя, я дрожащей рукой вытащила черный камень и сжала его в ладони. Вытянула вперед руку и стала размахивать им, как факелом. Увидев камень, тени завизжали и отпрянули. Ко мне вернулись зрение и способность мыслить.
Шаткой походкой я подошла к своему ожившему отражению. Схватила ее свободной рукой за плечо. Заглянула в черные от ярости глаза и произнесла:
— Я — это ты, ты — это я!
Поднесла камень к ее груди и плотно прижала.
— Ты знаешь, что это, — сказала я, не выпуская ее из крепкой хватки, — это камень правды. Скажешь ложь, и он принесет мучительную боль. А так как сейчас он касается нас обеих, следовательно, ни одна из нас не сможет солгать. Ответь, почему ты оказалась в низинах?
— С какой стати я буду отвечать? — прошипела она, — я тебя уничтожу!
— Не получится, — с улыбкой ответила я, — ты не сможешь существовать без меня…Как и я без тебя. Мы — единое целое.
— Нет! Нет! — истошно завопила она.
— Да, — тихо ответила я и крепче сдавила плечо, — я не хочу побеждать тебя. Я тебя прощаю…
Она резко замолчала и уставилась на меня изумленным взглядом. Глаза изменили цвет, превратившись из черного в серый. Я разжала руку и отпустила ее.
— Прощаю и принимаю, — прошептала я, неотрывно глядя на нее, — принимаю все то зло, что так долго копилось в тебе. Всю ту боль и ненависть…Прощаю…
Она тихо охнула, и ее фигура стала истончаться. Она становилась все прозрачней, все размытей…До тех пор, пока не превратилась в туманную дымку.
Камень выпал из моей руки, а я, как завороженная, наблюдала за своей темной половиной души. Через мгновение она стала призрачной тенью. Тихо прошелестела, поднялась в воздух над моей макушкой и острой стрелой вошла в мое тело. Да так и осталась в нем.
Вспыхнула яркая вспышка света, в ушах зазвенело. Ноги подкосились. Сотни ускользающих образов заполонили мое сознание. В глазах потемнело, и я потеряла сознание.
Когда я пришла в себя, уже вовсю светило солнце. Теней нигде не было. На моей груди восседал ворон и внимательно смотрел цепкими глазками.
— А, вот и ты, — прохрипела я и поднялась на ноги. Достала бурдюк с водой и сделала несколько глотков. В голове чуть прояснилось. Память услужливо подкинула события минувшей ночи. Моя темная половина души, тени…
Травница Мэнни слукавила. Она не сказала, что побеждать мне придется саму себя. Ту часть, которую я долго отвергала. Хранила на самых дальних и темных затворках души. И нужно было не победить. А всего-то принять. И простить.
— И обрести целостность, — произнесла я вслух и прислушалась к своим ощущениям.
Я стала другой. Более злой. Более сильной. Но при этом оставалась собой. Во мне смешалось темное и светлое, доброе и злое. Я стала собой.
— Наконец-то я нашла себя, — обратилась я к ворону.
Тот перелетел, уселся мне на плечо и указал головой на землю. Я опустила глаза и увидела черный камень. Камень правды. Он слегка вибрировал и переливался разными цветами. Медленно наклонилась и подняла его. Камень был горячим.
— Еще не совсем, — услышала я самого уха гортанный голос.
Я с изумлением перевела взгляд на ворона. Это он сейчас говорил со мной? Больше ничего подумать я не успела, так как камень завибрировал еще сильнее. Вспыхнул ярко-алым светом. Очертания древнего города исчезли. Все заволокло туманом. Какая-то часть моего сознания шевельнулась, и через секунду ко мне стали приходить воспоминания…
Все то, что хранила в себе моя темная половина.
Все то, что долгие годы было скрыто от меня.
Воспоминания о моем прошлом. Моем рождении. О моих настоящих родителях.
Я тихо охнула и опустилась на колени.
— Закрой глаза и смотри, — прокаркал ворон.
Глава 39
Все было совсем не так…
Мое рождение ознаменовалось грозой. Молния ударила в дерево и спалила его дотла. Когда бабушка, мать моего отца, взяла меня впервые на руки, крошечную и сморщенную, она сказала, что это знак. Дурной знак.
«Жди беды», — прошептала она хриплым голосом отцу. Это были первые слова, что я услышала в своей жизни. Конечно, они стерлись из памяти, как и все, что видит и слышит младенец. Но они не исчезли, лишь скрылись глубоко в подсознании. Там, где обитала моя темная половина. Она-то и хранила их бережно, чтобы когда-нибудь показать.