Шрифт:
Я стала частью их.
Я — тень.
«Исправь», — просили они меня, утягивая во тьму.
Я растворилась во мраке. Мир разлетелся на осколки. Все смешалось: прошлое и будущее, правда и ложь, тайное и явное…
— Все было совсем не так, — произнес тот же печальный женский голос, — смотри!
И я смотрела. Я стала прошлым.
Глава 36
В тесной комнатушке перед овальным зеркалом сидела прекрасная девушка. Она с отрешенным видом наблюдала за тем, как пожилая женщина ловко укладывает ее длинные черные волосы.
— Красная лента для богатства, — приговаривала женщина, вплетая ленту в косу девушки, — зеленая для здравия, желтая для радости, синяя для чистоты. Вот, готово!
Женщина наклонилась к девушке и приобняла ее за плечи.
— Погляди на себя, Этайн, — бодро произнесла она, — ты будешь самой красивой невестой. И счастливой женой. Айрем — лучший жених во всей округе.
Девушка ничего не ответила и посмотрела на женщину хмурым взглядом. Из синих глаз потекли слезы.
Женщина недовольно хмыкнула и дернула Этайн за косу.
— А ну прекрати слезы лить, глупое создание! Еще не хватало, чтобы у тебя распух нос, — сказала женщина, — идем. Скоро начнется священная церемония.
Она схватила девушку за руку и силой потащила к ее выходу.
— Перестань делать это, — прошептала Этайн.
Громче говорить она не могла, а последние силы были на исходе. Девушка с трудом подняла руку, пытаясь вырваться из цепкой хватки. Но силы были неравны. Женщина лишь крепче сжала ее.
— Прошу, — шепотом сказала Этайн, глядя на женщину с мольбой, — не делай этого. Не выдавай меня за него…Прошу…Пожалуйста, мама…
Хлесткая пощечина заставила девушку замолчать.
— Упрямая ослиха! Прекращай артачиться, — взвизгнула женщина, — или выпьешь столько отвара, что даже не запомнишь первую брачную ночь! А мы ведь не хотим этого, верно?
Женщина вытащила из кармана пузырек с отваром и потрясла им перед глазами девушки. Этайн съежилась и замолчала.
Отвар этот славился тем, что не только лишал человека сил и голоса, но и памяти. Чем больше выпьешь отвара — тем сильнее пострадает память. А воспоминания — единственное, что осталось у Этайн. Ими она не могла пожертвовать. Ее мать молча наблюдала за ней и довольно ухмыльнулась.
— Вот и славно, — сказала она, — а теперь идем. И вытри слезы, это тебя не красит.
Она распахнула дверь и вывела Этайн во двор.
Их встретили возгласы сельчан. Подруги и родичи Этайн запели на разные голоса. Они воспевали ее будущую семейную жизнь. Дети радостно хлопали в ладоши и кидали под ноги невесты бутоны цветов. Все вокруг были довольны и счастливы. Все, кроме самой невесты.
Вскоре явился отец жениха. Он нес в руках серый камень — символ надежности их рода. Скоро Этайн станет одной из них.
Отец жениха взял девушку под руку и повел в сторону лужайки за домом. Поющие односельчане двинулись следом. Этайн шла, не разбирая дороги. Глаза застилали слезы, а мысли ее были очень далеко.
Процессия подошла к лужайке, украшенной яркими лентами и цветами. В центре был длинный стол с яствами.
А за ним, у раскидистого дерева, стоял жених и довольно улыбался. При взгляде на него, у Этайн снова выступили слезы. Она с тоской посмотрела на ясное небо.
«Где же ты, любимый, — думала она, — ведь ты обещал».
Невесту подвели к жениху, и вложили ее руки в его. У их ног положили родовой камень. Свадебная церемония началась. Этайн вполуха слушала клятву Айрема и украдкой смотрела по сторонам.
Она до последнего надеялась, но увы…
Ладони жениха и невесты связали разноцветными лентами. Толпа восторженно закричала. Посыпались лепестки цветов и зерно. Церемония состоялась. Священные узы брака были скреплены.
«Не пришел», — с горечью подумала Этайн, когда ее усаживали за стол рядом с женихом. С мужем.
Она с отрешенным видом наблюдала, как поют и танцуют ее подруги, как заливисто смеется ее мать, как по-хозяйски ее поглаживает новоиспеченный муж…
Час за часом она смотрела на пир, которому не была рада. Уже ничему не рада. Никогда. Этайн закрыла глаза, в надежде забыться хоть на миг.
Внезапная тишина вывела ее из оцепенения. Раздался чей-то женский крик. Этайн вздрогнула и подняла глаза.
Пронзительная радость охватила ее. Над землей парил мужчина. Высокий и красивый какой-то сверхъестественной красотой. Длинные серебристые волосы развевались на ветру. Темно-зеленые, как утренний лес, глаза сверкали недобрым светом.