Дыхание подводило, силы кончались, а ноги уже путались, когда собаки неслись во весь опор за детьми, раззадоривая своим громким лаем и соседских собак, сидящих на цепи. Те, в свою очередь, за компанию подвывали, вскакивали на будки и опирались лапами о штакетниковые заборы.

Недалеко росли тополя, и Мирослава понадеялась, что там они смогут хотя бы взобраться на деревья, а там, гляди, собаки устанут их сторожить и убегут. Но ее надеждам не суждено было сбыться.

Мальчишка бежал наравне с ней, сильно размахивая пухлыми плечами и длинными руками. Он постоянно оглядывался на собак, пока в какой-то момент не понял, что их разделяет не больше пятнадцати метров. Когда они добежали до тонкой линии высоких тополей, мальчишка чертыхнулся.

Овраг! Как же он мог забыть!

Перед ними в низине расположился тот самый овраг с крапивой, в который он грозился скинуть нахалку. Не сумев вовремя остановиться и размахивая руками, попытался удержать соскальзывающую вниз девчонку, но в итоге не удержал ни ее, ни себя.

Так они и подружились. В ожогах от крапивы, рыдая от боли и смеясь от нелепости ситуации, дети вернулись в деревню уже лучшими друзьями, посчитавшими, что их дружба прошла посвящение ссорой, собаками и крапивой. Словно преодолела огонь, воду и медные трубы.

??

Яромир, вытерев лицо рукавом, подошел ближе и протянул все еще влажную ладонь Жене, вырвав тем самым Мирославу из воспоминаний.

— Княже, вам поклон! — сварожич театрально склонился перед Полоцким, на что тот недовольно скривился. Ему вообще Тихомиров казался чересчур позитивным. Яромиру позитива сполна хватало и от Вершинина с Третьяковым, поэтому еще один шутник никак не вписывался в его ближайшее окружение.

— Тихомиров, успокойся, — протиснулась к парням Мирослава и повисла у него на шее, обхватив ее одной рукой. Тот легонько стукнул пальцем ее по носу, и она зажмурилась, улыбаясь.

Яромир отвернулся и отошел к загону, где рядом стояла София, не спускавшая глаз с Жени. Он приготовился к тому, что Мирская начнет болтать без умолку, но она молчала, смотря в сторону. Что ж, так-то оно и к лучшему.

— Ну как, приносили требы Велесу? — спросил Женька, когда Никифор пригласил всех на чай.

— Да, разводили высоченный костер, — отозвалась Мирослава, надкусывая свежеиспеченный калач, сидя прям на загоне у пустого стойла.

— Где жгли? — спросил Тихомиров всезнающим тоном, от которого у Яромира свело челюсть.

— Да тут, недалеко, на перекрестке, — махнул рукой Никита, наливший себе чай из самовара.

— Не повезло, мы вот в этом году к погосту ходили, туда требы носили.

— Здесь и погост есть? — спросила изумленная Астра, чуть приоткрыв рот. Тихомиров важно кивнул, а Мирослава в очередной раз удивилась необъятности просторов Подгорья.

На следующий день вся школа пекла пироги с луком, так как наступил четвертый день малых Велесовых святок — «лукавый» Велес. Считалось, что лук помогает от простуды, а также это было напоминанием, что Бог хитер и лукав, и не надо забывать об этом.

Мирослава отнесла пироги к тому самому пеньку у кромки Заколдованной Пущи, где всегда оставляла гостинцы лешему Онисиму. Давно она не навещала их с Избушкой, но времени совсем не было, да и холодно было — жуть.

На следующий день, обозначенный «серповидцем», все парни отправлялись в кузницы, проверяли серпы перед летним сезоном. Заодно затачивали ножи, косы и кинжалы, которыми школьники пользовались на уроках Зельеделия и отвароведения. Велес считается проводником живых в мире мертвых, дитем Нави, поэтому серп и коса — его атрибуты, а они должны всегда находиться в порядке.

В день «житного деда» школьники плели лапти, которые не имели никакого практического значения, скорее служили историческим напоминанием и данью традициям. Мирослава, кое-как справившись со своими лаптями, которые пришлось плести совсем по другой схеме, снова сбегала к пеньку и положила на него лапти. Будет в чем Онисиму в избушке ходить, лапы мерзнуть не будут! Пирог с пенька пропал, и она понадеялась, что это не звери его стащили, а успел забрать да полакомиться гостинцем вдоволь сам леший.

В день «зимобора», когда погода играла с природой злую шутку — днем было так тепло, что стаяла большая часть снега, а к вечеру ударил сильный мороз, превратив дорожки и тропинки в ледяной каток. Мирослава и друзья снова пришли в коровник, но внутри было как-то тихо и приглушен свет. Коровы тихонько замычали, когда увидели вошедших.

— Геннадич? — крикнул Никита, поглаживая корову Марту по морде. Та довольно потерлась о его руку, подавшись к нему на встречу. — Хорошая, хорошая!

Ребята прошли дальше, осматривая сарай, но фермер к ним на встречу так и не вышел.