Дилан раздражённо выдохнул. Возможно, сейчас как раз подходящий момент рассказать брату и лучшему другу о том, что в любом случае неизбежно станет достоянием общественности. Чёрт с ним.

– Она не просто женщина, – поправил он. – Грейс – гувернантка моей дочери.

– Дочери? – переспросили хором оба.

Дилана весьма позабавили удивлённые лица брата и друга.

– Да, джентльмены, у меня есть дочь. Изабель восемь лет, её мать умерла, и две недели назад французская католическая монахиня привела девочку на порог моего дома.

– Но как... – начал Йен.

– Я нанял для неё гувернантку, – продолжил он до того, как брат начнёт задавать неизбежные вопросы, расскажет, что, по его мнению, правильно для Изабель, что плохого в том, что Грейс живёт в его доме, словом, проявит свою приличную и занудную натуру. – Я намерен обеспечивать ребёнка из своей доли дохода от семейных поместий и из собственных источников, так что хорошо, что ты вернулся из Венеции. Нам нужно будет подписать документы с поверенными. Я прикажу их подготовить.

– Прежде чем ты этим займёшься, необходимо удостовериться, что ты действительно отец ребёнка, – сказал Йен.

– Я действительно её отец.

– Откуда ты знаешь?

– Когда ты её увидишь, братец, то перестанешь задаваться столь нелепым вопросом. Я больше не хочу обсуждать своё отцовство.

– Если на содержание ребёнка ты намереваешься получить дополнительные средства из семейной казны, то лучше тебе не увиливать от ответа. Откуда ты знаешь, что он твой?

– Я его дочь! Я его!

Все трое обернулись на голос и увидели в дверях ещё одно создание в белой ночной рубашке, на этот раз брюнетку, намного моложе предыдущей гостьи и гораздо более свирепую. Изабель сжала маленькие кулачки и посмотрела на Йена.

– Он мой отец, и не смейте говорить, что это не так!

Дилан ухмыльнулся.

"Так его, девочка моя, – одобрительно подумал он. – Так его."

– Будь я проклят, – пробормотал Тремор себе под нос.

– Боже милостивый! – воскликнул Йен, разглядывая девочку. Судя по удивлению в его голосе, никаких других доказательств Йену больше не требовалось.

Изабель подбежала к Дилану. Она обняла его одной рукой за бёдра и пристально посмотрела на своего дядю.

– Я больше похожа на него, чем вы! – воскликнула она и обвиняюще ткнула пальцем в Йена. – Откуда нам знать, что вы действительно его брат?

Тремор проглотил смешок.

– Отлично подмечено.

Йен посмотрел на неё с мгновение, а затем погрузил лицо в ладони.

– Полагаю, рано или поздно что-то подобное должно было случиться, – пробормотал он.

Изабель подняла глаза на Дилана и нахмурилась.

– Ты подрался?

– Да. Но скоро я снова буду как новенький, спасибо, что спросила.

– А что с твоими руками? С ними всё в порядке?

– Да.

– Ты ужасно выглядишь, папа.

Дилан присел перед ней на корточки.

– Разве тебе не положено спать в такой час? Что ты здесь делаешь? Подслушиваешь чужие разговоры?

– Я всегда подслушиваю чужие разговоры. Как иначе мне обо всё узнать? Кроме того, я не сплю из-за тебя. Как можно заснуть, когда вокруг такая кутерьма?

– Тем не менее, тебе пора возвращаться в постель, малышка. Я должен рассказать всё о тебе дяде Йену.

У Изабель задрожал подбородок.

– Я твоя дочь! – воскликнула она, как будто, глядя на личико ребёнка, так похожее на его собственное, Дилан нуждался в доказательствах. – Твоя дочь.

Он пригладил забинтованной рукой волосы Изабель, чувствуя себя чертовски неловко.

– Я знаю.

Она с негодованием посмотрела на Йена.

– Не позволяй им утверждать противоположное.

– Не позволю. – Дилан развернул её к выходу. – Отправляйся в постель, – скомандовал он, легонько подтолкнув её к двери, и проследил за тем, как она выходит.

Йен закрыл за ней дверь.

– Итак... – начал он и замолчал.

– Поразительно, – пробормотал Дилан. – Изабель удалось сделать то, чего мне не удавалось за всю нашу жизнь, Йен. Лишить тебя дара речи.

– Клянусь, Мур, я уже было подумал, что девочка набросится на твоего брата с кулаками. Она повела себя точь-в-точь как ты в ситуации с Плаурайтом, – проговорил Тремор.