Дилан снова почувствовал, как она пошевелилась, но на этот раз, чтобы отстраниться.

Он не мог позволить ей уйти. Всё внутри него требовало логического завершения начатого. Дилан схватил её за плечи, пытаясь удержать на месте.

– Мне тоже бывает одиноко, Грейс. – В его голосе звучали твёрдые отчаянные нотки. – Пойдём со мной наверх. Немедленно.

Она застыла в его объятиях как статуя.

– Я думала, у тебя планы на вечер.

– Когда я могу провести этот вечер с тобой? – Если бы Дилан не находился в таком отчаянном положении, он бы рассмеялся. В целом мире не было ничего, что могло сравниться с Грейс в его объятиях. Он уткнулся носом в её шею, зная, что должен заставить её выкинуть из головы все безумные мысли о стремительном завершении вечера. – Какие у меня могут быть другие планы? – простонал он ей на ухо. – Абсолютно никаких.

Дилан почувствовал, как на секунду она заколебалась, смягчилась, задрожала, сводя с ума. Затем без предупреждения Грейс шагнула в сторону, вырвавшись из его крепких объятий.

– Нет, я не могу этого сделать. И не сделаю, – сказала она с такой откровенной прямотой, которую даже его затуманенный похотью мозг не мог игнорировать.

Он издал низкий свирепый звук в знак протеста, всё его существо восстало против внезапного отказа Грейс.

Она отвернулась и, склонив голову, принялась застёгивала пуговицы. Он обошёл Грейс, встал перед ней и заметил, что у неё дрожат руки.

– Грейс, – сказал Дилан, стараясь говорить мягко, хотя внутри него бурлил хаос. – Грейс, останься со мной.

– Я остаюсь. – Её голос звучал чопорно и холодно. Этот обыденный тон привёл Дилана в бешенство. Только дрожь в пальцах выдавала истинные чувства Грейс. – Я должна остаться на год.

– Я не это имел в виду. – Он обхватил её лицо ладонями.

– Я сказала "нет", – мягко напомнила ему Грейс. Она не делала попыток сбежать, просто посмотрела ему в глаза и сказала: – Ты дал мне честное слово.

Упоминание чести в данный момент было просто смешным, но она смотрела на него таким спокойным и непоколебимым взглядом своих зелёных глаз, что внезапно его осенило: Грейс испугалась. И правильно. Если Дилан задержится здесь ещё на мгновение, то за себя не ручается. Вой в мозгу перешёл в визг, ему показалось, что голова вот-вот взорвётся.

Он грязно выругался, развернулся и направился к дверям, возненавидев себя и Грейс. Нужно поскорее убраться отсюда, пока он не лишился самообладания. Никогда прежде Дилан ещё не был так близок к тому, чтобы взять женщину силой. Он рывком распахнул двери, они ударились об оштукатуренные стены, скорее всего, оставив вмятины. Лакей, сидевший в кресле у двери, вскочил на ноги.

– Подай карету, – велел Дилан, проходя мимо слуги, его голос сорвался на крик из-за шума в голове. – Я ухожу.

Он взбежал по лестнице в свои покои и послал Фелпса за горячей водой. Менее чем через пятнадцать минут Дилан уже побрился, переоделся в вечерний костюм и стоял в фойе в ожидании кареты. Внутри него всё ещё бушевала неутолённая похоть, голова разрывалась от звона, белого шума и эротических звуков, которые издавала Грейс за две секунды до того, как высвободилась из его объятий.

Видимо, он наконец окончательно лишился рассудка. Грейс, должна была исцелить Дилана, но в итоге стала причиной его сумасшествия. Вот уже несколько недель он бегал за женщиной, как щенок, которого постоянно отвергали, но он всё равно возвращался.

Последние две недели, пока Дилан приходил в себя от побоев, он пытался выкинуть её из головы, чтобы погрузиться в работу над симфонией, но Грейс продолжала вторгаться в его мысли с завидным постоянством, лишая его возможности слышать музыку. В каком-то смысле в его жизни ничего не изменилось с приходом Грейс. Он так и не мог сочинять. Дилан уходил из дома, колесил по городу в поисках удовольствий, потакал своим прихотям, делал всё то, чем и так обычно занимался, за одним вопиющим исключением.

Он и пальцем не прикасался к другой женщине, не говоря уже о том, чтобы лечь с ней в постель. В действительности он этого и не хотел, ведь был слишком очарован женщиной, живущей под одной с ним крышей.

Сколько это может продолжаться? Он уже несколько недель томился в ожидании, довольствуясь лишь несколькими страстными поцелуями и множеством эротических фантазий. Он хотел воплотить хоть одну из них в жизнь, чёрт возьми.

Прежде чем вечер закончится, он уложит женщину в постель. Страстную и податливую, которая не откажет в тот момент, когда его член рвётся наружу, срывая пуговицы на штанах. Куртизанка, дама полусвета, проститутка – неважно, сгодится любая, лишь бы не добродетельная особа. Когда, чёрт возьми, он успел это забыть?

Когда карета остановилась перед домом, Осгуд накинул Дилану на плечи пальто, лакей открыл перед ним парадную дверь, и он вышел на свежий воздух тёплой весенней ночи

Дилан облегчит свои мучения. Он точно знал, что ему сейчас нужно, и это была не добродетельная женщина.

"Хорошо, что папин дом стоит на углу площади", – подумала Изабель, сидя в темноте на корточках и наблюдая сквозь решётку боковых ворот, как отцовское ландо отъезжает от конюшен и направляется к парадному входу. Слава богу, складывающаяся крыша кареты была поднята.